Сказание о Ли Лань

Во внутреннем дворе хозяйки мастерской изящной ткани в городе Ду стол украшали весенние кушанья. Перечная говядина, суп из дикой курицы с помидором и яйцом, баклажаны, фаршированные ягнятиной в чесночном соусе, весенние блинчики с пятью разными вкусами, чай и пирожные форме цветов. В беседке из-за Мао-мао, Гоу Цзянчэна и Линь-линь было шумно.

Демоница, одетая в сдержанный синий, повернулась к Ли Лань, вручила ей светлый веер и сказала:

– Веер необычный, ему больше четырехсот лет и на нем вышиты журавли, как и на вашем бело-изумрудном одеянии. Этот артефакт принадлежал заклинательнице, что мечтала возвыситься, но подарила его мне перед гибелью. Он являет собой ловушку для сакральных зверей и птиц. Сбоку вышиты строки стихотворения, которые при перестановке становятся заклинанием ловушки. Его можно выучить, как узор с бумажного талисмана, но нужно быть достаточно талантливым, чтобы понять.

– Благодарю, госпожа Линь-линь. Вы многое для меня сделали, пока я гостила у вас, но не могу принять такой дорогой подарок. И я бы не посмела использовать ловушку ради поимки сакрального зверя.

– Ай-я, барышня Ли такая скромная девушка, – сказала демоница, прикрыв улыбку длинным рукавом. – Вы само очарование и благородство. Но я дарю его не просто так, считайте это подарком ради вашей благосклонности в будущем.

– Что вы имеете в виду? – спросил старый господин Ли.

– Однажды барышня Ли выйдет замуж за человека из высшей знати, – ответила та, прикрыв глаза так, чтобы длинные ресницы оставляли тени на румяных щеках. – Человека ученого и благородного. Готова предсказать, он будет принцем…

Услышав последнее слово, Лун Кай встал, поставив фарфоровую чашку на стол со звоном, и произнес:

– Мне нужно уединиться и подумать, прошу меня извинить.

– Предсказания могут и не сбываться, – сказала Мао-мао в каждой руке держа по пирожному. – Хм, пирожные вкусные, но пельмешки я люблю больше.

Гоу Цзянчэн засмеялся, потрепав ее по голове.

Лун Кай рассматривал цветочные почки на кусте камелии, чтобы подумать о работе в шахтах с бай-ци под городом Энь. Ли Лань отошла от беседки, встала рядом с ним и сказала:

– Не верю я предсказаниям, но веер пришлось принять, дабы не обижать госпожу Линь-линь. Раньше я ненавидела находиться в толпе и завидовала Ли Сюэ, что так любила этот шум и веселье. Но, работая с ци, научилась контролировать ощущения. Теперь понимаю, что это может быть весело, поэтому не боюсь Небесной столицы, где будет много разных духовных сил. Так тепло сегодня!

Она закрыла глаза и протянула руку к солнечным лучам. Вышитые журавли на ее шелковом одеянии словно стремились улететь ввысь.

Грусть окутала сердце Лун Кая при виде ее беззаботного лица с закрытыми глазами. Казалось, свет клубился вокруг ее рук, а тени, что принадлежали ему, подбирались снизу.

– Лун Кай, я хочу поговорить, – начала Ли Лань, открыла глаза и повернулась к нему.

– Поскольку, – перебил ее он, – после сегодняшнего обеда все пойдут своей дорогой, ты хочешь поговорить…

– Что значит своей? Мы увидимся в резиденции, так сказал дедушка. Но я хочу попросить тебя об услуге.

– По расчетам взрыв искажения бай-ци должен был произойти в доме почты, но кто-то изменил направление, используя хитрости. Он произошел в поместье магистра Архива.

– Дай мне сказать, я хочу, чтобы ты не…

– Думаешь, что я должен буду погибнуть, расследуя этот взрыв? Но он произошел в другом месте. Сяо Лань, будущее уже изменилось.

Она вздохнула, посмотрев в сторону и поджав губы. Он тоже вздохнул, пальцами зажал длинный рукав ее одеяния, увел в тень между домиками и спросил:

– Почему… ты хочешь, чтобы я жил?

– Я хочу, чтобы… – начала она, подняв взгляд. – Чтобы люди, которых я люблю, могли прожить долгую жизнь. Любой разве не хочет?

– Любишь?

– Стой! Я н-не те слова подобрала! Просто… для меня будет невыносимо знать, что я могла тебя спасти, но ты все равно погиб. Т-ты же мой друг!

– Друг, – произнес Лун Кай, сделав шаг вперед и прижав девушку к стене дома.

– Что ты…

Ее светлая духовная сила напоминала свежий бриз на рисовом поле в жару. Он вдохнул сладкий запах тыквы, когда положил подбородок ей на макушку, позволив себе такую вольность. Ладони его касались шершавой кирпичной стены дома с двух сторон от Ли Лань. Ее тело излучало тепло и было на расстоянии всего одного вздоха, когда он произнес:

– Так ты сможешь услышать мое сердцебиение?

Она притихла, но подняла руку, чтобы провести по его груди вверх к ключицам, заставив пульс ускориться, а дыхание застыть на устах.

– Так быстро, – прошептала она. – Твое сердце быстро бьется.

– Да, это значит, я жив. Но главное, – ответил он, сглотнув. – Главное, ты не можешь управлять жизнью других людей. Не можешь жить в вечном страхе, что они тебя покинут. У каждого своя Судьба, но ты можешь научиться принимать ее. Совершенство сможет постичь тот, кто сумеет превзойти величие свое и научится все сохранять, не держась ни за что. Тот, кто покоен, сможет владеть движением.

Наступила тишина, пальцы Ли Лань сжали складки одеяния Лун Кая.