Сказание о пальме

Это было не просто разочарованием. Когда весть об этом достигла фронта, она вызвала среди солдат панику. Ведь им перед отправкой на фронт сулили: «Держитесь, скоро прибудут англичане с отличной техникой, и тогда турки вмиг будут отогнаны от Баку!»

В тот же день многочисленные агенты турок в Баку доложили Назиму-паше о настроениях в Баку в связи с прибытием англичан. И Назим решил, что наступил самый подходящий момент захватить город.

На следующее утро турки начали атаку со стороны Волчьих Ворот. Дашнакские войска в панике отступили. «Диктаторы», растерявшись, опустили руки. И турки в тот же день захватили бы город, если бы в дело не вмешались большевики...

Комиссары стояли на площади, с тревогой прислушиваясь к грохоту, все более отчетливо доносящемуся с запада. Было ясно, что там разгорелся бой. Но почему так близко?..

Петровская площадь, к этому времени получившая название «Шаумяновский лагерь», была освобождена от толпы: женщины и дети переведены на корабли, лишнее оружие и боеприпасы, бронеавтомобили и прочая техника погружены в трюмы или крепко принайтованы на палубах судов. На площади оставались дежурные подразделения, охраняющие баррикады, да женщины и девушки, добровольные медицинские сестры и подносчицы пищи для дежурных отрядов.

Вдруг от одной из баррикад к комиссарам кинулись несколько человек и послышался звонкий крик:

— Папа! Турки в городе!

Это были Сурен и Левон, прибежавшие сюда в сопровождении Николая Полухина, командира морской роты, несущей дежурство на баррикадах.

У мальчиков были черные от загара лица, облупленные носы: видно, они успевали за день несколько раз окунуться в воду, покрытую радужными нефтяными кругами. Но вместе с тем они наравне со взрослыми несли дежурство на баррикадах, выполняли поручения, а сегодня с утра, переодевшись в форму гимназистов, ходили в город разузнать, что там происходит.

Полухин торопливо сказал:

— Самое время нам уходить отсюда, товарищи. Теперь им не до нас, и никто не помешает эвакуации!..

Шаумян повернулся в его сторону, еле сдерживая возмущение. Бросить в такую минуту бакинцев — рабочих, женщин и детей — на произвол судьбы? Отдать их на растерзание турецким янычарам, лишь бы спасти свою шкуру?

Поймав на себе вопросительные, выжидающие взгляды Корганова и Петрова, он крикнул:

— Ну конечно же надо помочь отстоять город!

Петров зычно скомандовал:

— Отряду — приготовиться к бою!

И оба военачальника кинулись к людям. В то время как артиллеристы выгружали с кораблей гаубицы и ящики со снарядами, Петров давал эскадрону Ильи Тамаркина и конным разведчикам задание на марш в район Волчьих Ворот. Еще через несколько минут на автомашину Вагана, оказавшуюся рядом, были погружены катушки с телефонными проводами, и Корганов, сев в нее вместе с комбатом и двумя телефонистами, скомандовал:

— Скорей на Баиловские высоты, Ваган!

Машина, разматывая за собой провод, поехала в сторону Баиловских высот, откуда можно было наблюдать за полем боя. Вслед за ней, разобрав баррикаду, через весь город к Вольчим Воротам помчались конники и два броневика.

А в это время в городе царила такая паника, что на большевиков действительно никто не обращал внимания. Блокирующие площадь отряды разбежались. Всюду метались в замешательстве люди: бежали с узлами к пристани, кричали, переругивались, звали близких...

Центрокаспий, на кораблях которого были более мощные орудия, чем у большевиков, не предпринимал никаких попыток прийти на помощь отступающим войскам. Видно, в штабе Докучаева и у моряков все до того растерялись, что не думали ни о каком взаимодействии.

Наконец с Баиловских высот на площадь начали поступать по телефону данные для открытия огня. Шесть гаубиц с грохотом выплюнули в небо тяжелые снаряды в сторону противника. А потом батарея открыла шквальный беспрерывный огонь.

Матросы, красноармейцы, рабочие, составив цепочку, передавали снаряды с парохода, стоявшего у пристани, к батарее. Последними в этой цепи были комиссары, в том числе и Шаумян.

Огонь артиллерии, обрушившийся на турок, был настолько внезапным, что они заметались. Цепи наступающих, теряя десятки людей, рассыпались, поредели. Отходящие в панике дашнакские подразделения остановились, с удивлением взирая на происходящее. И вдруг увидели скачущих со стороны города конников с саблями наголо, затем броневики... С криками «За нами, вперед!» конники врезались в ряды турок, рубя направо и палево.

Туркам было известно, что большевики ушли от власти и не только не участвуют в боях, но и сами блокированы. И вдруг откуда ни возьмись появляется эта конница. По свисту и гику кавалеристов, по форме одежды и, главное, по манере неудержимой лавой мчаться в атаку они сразу узнали своего старинного противника — русскую конницу, которой боялись больше всего на свете.

Турецкие части, и без того расстроенные внезапным артиллерийским огнем, повернули и бросились назад.

Отступающая пехота дашнаков, увлеченная примером конников, начала преследовать противника. К вечеру дивизия Назима-паши оказалась отброшенной от Баку гораздо дальше, чем была накануне...