Сказание о пальме

— Что-то легко у тебя получается, Анастас! — покачал головой Шаумян. — Если бы речь шла о внезапном налете и быстром отходе, еще куда ни шло. Но ведь нужно набрать целую газету, напечатать тираж. Работы на целую ночь, а за это время налетят, арестуют...

— Пусть попробуют!.. Мы направимся туда с броневиком и, если нужно, будем вести всю ночь бой, но не позволим подойти к типографии, пока газета не будет отпечатана! — горячо возразил Микоян.

— А вообще можно организовать дело так, чтобы не затягивать выпуска газеты на всю ночь, — вставил Осепян.

— Нет, в самом деле, Степан Георгиевич, — убеждал рассудительный Амирян. — Наборщики у нас есть, статьи напишем заранее, перепишем начисто, раздадим каждому наборщику для ознакомления. А когда захватим типографию, быстро наберем, сверстаем и — в машину.

Шаумян ознакомил и других руководителей с этим планом, и оказалось, что все загорелись этой идеей. Сам Шаумян взялся написать две статьи. В первой из них, озаглавленной «Физиономия новой власти», он, описав встречу «Диктатуры» с англичанами, говорил:

«Итак, товарищи рабочие, наша «новая власть» в лице меньшевика Садовского и дашнака Мелик-Еолчяна открыто заявляет, что пригласила англичан не для того, чтобы спасти население от дикой расправы со стороны турок, и не для того, чтобы спасти Баку для России, о чем и только о чем наивно думали вы на ваших митингах и в Совете рабочих депутатов, а для того, чтобы втянуть всю Россию в новую войну, вместе с Англией и Францией против Германии и Австрии... Мы спрашиваем товарищей рабочих — этого ли они добивались? Берут ли бакинские рабочие ответственность за шаги господ садовских, еолчянов, желающих во что бы то ни стало втянуть Россию в новую войну?.. Бакинские рабочие вот уже почти 10 месяцев как в своем громадном большинстве, вместе с флотилией, стоят за рабоче-крестьянскую революцию, за Советскую власть. Что же, товарищи рабочие, товарищи матросы, вы теперь открыто идете против рабоче-крестьянской России?..»

Во второй статье под заглавием «Бесчестные клеветники» он давал отповедь правым партиям, пытающимся приписать большевикам свои собственные изменнические действия. Рассказав о том, какие обвинения предъявлялись ему несколько дней назад, после ареста на «Колесникове», он писал:

«Сколько нужно иметь личной подлости руководителям новой политики, чтобы сделать такие выводы! Бакинский Совнарком направился в сторону Кюрдамира в тот момент, когда нам сообщили, что немецкие войска через Тифлис идут против Баку. Мы объявили войну именно гермнпо-туркам. Ленин требовал от нас принять все меры, чтобы в случае занятия немцами Баку они не могли получить здесь нефтяных запасов. Бакинский Совет на одном из своих заседаний вынес по моему предложению резолюцию: уничтожить всю нефтяную промышленность, но не сдавать ее немцам. В связи с этим распространили во флоте слух, будто мы качали по керосинопроводу нефть для немцев. Это в то время, когда именно по моему распоряжению за месяц, если не больше, до событий разобрана керосинопроводная линия, убраны дизеля и сложены уже на пароходы, так что, если противник возьмет город, он в течение шести месяцев (по заявлению специалистов) не сможет пользоваться керосинопроводом и перекачивать себе нефть.

Это все прекрасно известно лидерам правящих сейчас партий, которым я читал собственноручные письма Ленина и Сталина по этому вопросу и которым были поручены ответственные работы по подготовке и проведению в жизнь этих мероприятий. И эти люди теперь бесстыдно клевещут или бесстыдно молчат, когда их товарищи клевещут.

О, дашнакцаканам очень выгодно клеветать на нас! Мы указали на их решение выкинуть белый флаг и сдать город туркам. Они не смеют опровергнуть факты, ибо сотни людей знают это досконально! Но чтобы ввести в заблуждение широкие массы населения, они выдумывают эту наглую ложь про нас, будто мы хотели сдать город. Партия, прибегающая к таким подлым мерам для оправдания себя, — это не революционная партия, а партия бесчестных клеветников...»

А в этот самый день, 9 августа, Ленин послал в Астрахань члену Военного совета Каспийско-Кавказского фронта Анисимову телеграмму:

«Положение в Баку для меня все же неясно.

Кто у власти?

Где Шаумян?

Запросите Сталина и действуйте по соображении всех обстоятельств; Вы знаете, что я доверяю полностью Шаумяну. Отсюда нельзя разобраться в положении и нет возможности помочь быстро».

А положение в России было все еще настолько тяжелым, что Ильич при всем беспокойстве за судьбы Баку и лично Шаумяна не мог пока помочь ему.

В этот же день он писал председателю Нижегородского губсовдепа Г. Ф. Федорову:

«В Нижнем, явно, готовится белогвардейское восстание. Надо напрячь все силы, составить тройку диктаторов (Вас, Маркина и др.), навести тотчас массовый террор, расстрелять, вывезти сотни проституток, спаивающих солдат, и бывших офицеров и т. д.

Ни минуты промедления...