Сказание о пальме

— Я — майор Суттер из экспедиционного отряда английских войск генерала Денстервиля, господин начальник. Я надеюсь, что мне и сопровождающему меня унтер-офицеру Бумеру будет разрешено сейчас же сойти на берег и представиться полковнику английской армии Баттину, в распоряжении которого мы отныне будем находиться.

— О, разумеется, господин майор! — поспешно ответил начальник порта. — Вы — наши гости и можете спуститься на баркас сию минуту.

И тогда из толпы вышел еще один пассажир. Тот, круглоглазый шатен с Георгиевским крестом.

— Гаспадин начальник, я тоже прашу разрешенья сайти на берег, так как имею саабщит красноводским властьям важные сведенья!

— Фамилия? — спросил начальник порта.

— С вашего позваленья, я назаву маю фамилью на берегу...

В это время майор Суттер нагнулся к начальнику порта и шепнул что-то.

— Хорошо, — сказал тот круглоглазому. — Идемте с нами.

Когда все четверо спустились вниз и баркас отплыл в сторону порта, черная наползающая тревога стала окутывать одинокий пароход, медленно покачивающийся на рейде Красноводского залива...

Никому не хотелось спать. Все пассажиры, подчиняясь какой-то внутренней потребности, держались вместе, хотя в этом едином целом и разбились на группы.

Молодежь, в основном военревкомовцы, сели прямо на палубу, прислонившись к стене каюты, и некоторое время молчали. Лишь иногда раздавались короткие реплики:

— Дай прикурить.

— На... Ну что ты бросаешь спичку на палубу!

— А что, боишься — загорится?

— Нет, просто на кораблях это не принято.

— А!.. Так я нарочно буду бросать: с некоторых пор мне не нравятся морские традиции!

Пауза.

— Нет, вы только посмотрите! Вы посмотрите на это небо: чисто, ясно, звезд повысыпало!.. А ведь утром затянулось тучами так, что думали, дождь зарядит, поди, недели на две!

— Правда. Знали бы, что так быстро переменится погода, шли бы себе и шли на север...

— И завтра, наверное, дошли бы...

— Вы бы шли, а вот они...

— Конечно, им просто нужен был повод.

Пауза.

— Погодите, братцы, а где же Большая Медведица?

— А куда ты смотришь? Вон же ковш, смотри где...

— А вон и Полярная звезда.

— Угу... Раньше, когда не было компасов, люди по нему определяли, где север.

Молчание. Затем новое восклицание:

— Странное же это ощущение, а?.. Сидим здесь, нет ни охраны, ничего, вот треплемся... Кажется, заводи машину и плыви, глядя на ту звезду... Ан нет, не поплывешь!

— Да... Все же у техники есть свои крупные недостатки. Раньше вот дрались пращами. Подобрал с земли камень, заложил в пращу, покрутил над головой и — кинул... А теперь кончатся у пулемета патроны — и все, хана! С земли их не подберешь!

— Да... Будь этот «Туркмен» парусником, мы бы сейчас отплыли отсюда...

— Ну, ветра ведь тоже надо ждать... Сейчас ветра нет.

— Как нет, вон тянет с берега, дохлой рыбой несет.

— Фэ!.. Прелестное амбре!

— Это рыбозавод недалеко от берега. Оттуда и вонь.

— Удивительно пахучее это море, а? В Баку оно пахнет нефтью, здесь — дохлой рыбой...

— А чем пахнет Каспий у Астрахани?

— Свободой пахнет оно там, братцы, свободой!..

Снова наступает тишина. Потом раздается очень тихо:

— А что там наши старики делают?

— Тоже, видно, беседуют.

— Интересно о чем?

— Ну, наверное, у них найдется, о чем поговорить... И уж, во всяком случае, не о том, что пароходы без топлива не ходят!..

— О чем думаешь?

— Да вот о словах, которые утром сказал Татевос.

— Насчет нашей невезучести?

— Да. Посмотреть со стороны — как будто так оно и есть: все время какие-то непредвиденные обстоятельства мешали нам: то шторм, который на два дня задержал у Жилого, то нехватка топлива да еще внезапно поднявшийся норд...

— Понимаю твою мысль: а диалектика гласит — «случайность есть неосознанная необходимость». Что же кроется за нашими «случайностями»?

— Вот именно. А дело ведь в том, что мы никогда не рвались по-настоящему уйти из Баку, потому что никогда не чувствовали себя побежденными. Понимаешь, Степан, я иногда думаю: может быть, мы пожадничали, не удовлетворились достижением нашей основной задачи — той, о которой ты говорил Мак-Донеллу, помнишь? — и захотели большего...

— И все же зря ты не отправил Варо с моей Кэто. Да и Ванечка должен был отправить Ольгу. Все же сейчас без них было бы легче.

— Но и у тебя на шее мальчики. Тоже не легко.

— Конечно... Но ведь они уже солдаты.

— В общем, конечно. А мне помешало это самое ощущение нашей силы. Понимаешь, все время думал: «Какого черта, ведь победим же, не можем не победить!» И хоть уговаривал ее ехать, но не очень настойчиво.

Горящий окурок, описав в воздухе петлю, полетел в море и погас.

— А я, знаешь, жадный, Алеша. Мне еще хочется многое сделать!.. Знаешь, через двадцать шесть дней мне исполнится сорок. Сорок! А что я успел?

— Погоди, разве твой день рождения не первого октября?

— Это по старому стилю, а по-новому — тринадцатого.

— Ах, да... Все никак не привыкну.

— Ты бывал когда-нибудь в Красноводске?

— Нет.

— Хотелось бы знать, что теперь делается в этой дыре?

— Не беспокойся: после того как тот кавалер сообщил им свои «важные сведения», они там забегали, как мыши в амбаре!..

— Фу-ты!.. Слышишь, как оттуда запахло?