Сказание о пальме

— А мы тут с пассажирами говорили и с бойцами Амирова, — сообщила Анна. — И многие тоже согласились идти туда. Лишь группа офицеров и часть пассажиров недовольна. И все они вертятся вокруг английских офицеров и Бойля.

— А это кто такой? — не понял Корганов.

— Ну, вице-консул из Баку! Помнишь, он приходил с Мак-Донеллом к нам. Молодой такой.

— А!.. Так он тоже здесь?

— Ага. И странно как-то ведет себя: когда я увидела его, он словно испугался и юркнул в толпу.

— Значит, у него есть основания не желать встречи с тобой. Ведь основными виновниками всей заварухи являются они, англичане!

— Но здесь-то им нечего бояться нас! Разве что когда мы прибудем в Астрахань!

Корганов махнул рукой:

— И там им нечего бояться. Мы дали твердое обещание, что никого не тронем и отпустим на четыре стороны всех, кто не пожелает там остаться. — Он снова улыбнулся и обнял ее за плечи. — Ну всех к черту! Почему ты не выругаешь меня за то, что все это время после нашей встречи я ни разу не поцеловал тебя?!

Он привлек ее к себе и поцеловал в губы, нисколько не смущаясь того, что вокруг полно народу.

— Эй, эй, что это?! — раздалось рядом.

Корганов и Анна обернулись и увидели двух офицеров, прислонившихся к поручням и пристально наблюдавших за ними. Один из них, высокий и плечистый, криво усмехнулся. Другой был небольшого роста, чуть полноватый шатен с крючковатым носом и круглыми, цепкими глазами. На его груди красовался Георгиевский крест.

— Ничего, братцы, — Корганов улыбнулся. — Просто зверства большевиков на борту «Туркмена»!..

Офицер с Георгиевским крестом качнулся и, оттолкнувшись от поручней, направился к Корганову.

— Шутит изволите, господин камиссар? — не сказал, а зашипел он с ярко выраженным акцентом тифлисца. — А вед зверства были!.. Забыли о ваших приказах на фронте насчет расстрелов?..

Улыбка мгновенно сошла с лица Корганова.

— И что же из этого следует, господин поручик? — холодно спросил он.

— А то, что отвечать придется!.. Скоро, господин комиссар!

Корганов дрожал от еле сдерживаемого гнева. Он понимал, что этот тип явно провоцирует его на ссору и что ссоры нельзя допустить.

— А ну, что это?! — вдруг загремело сзади, и над ними нависла огромная фигура Татевоса Амирова. — Ты с кем это разговариваешь, мерзавец? С кем разговариваешь так?!

Кто в Баку не знал, как был скор на расправу этот бывший анархист-террорист, а затем партизан. Забияк словно ветром сдуло с палубы, а Татевос все еще продолжал греметь о «героях», которые бегут пинать смертельно раненного льва.

Дождавшись, пока Амиров успокоится, Корганов спросил:

— Этот тип из твоего отряда?

— Да нет. Набилось тут всякой швали! — отдуваясь, отвечал Амиров. — А что у вас вышло?

— Да пустяки! Дернул меня черт любезничать с невестой при них. — Корганов кивнул на бледную, подавленно молчавшую Анну.

— Гм... Я думаю, что вам лучше сидеть в каютах и не вылезать, — мрачно сказал Амиров. — Добились своего, едем в Астрахань, так лучше, чтобы вы больше не сталкивались с этими. Еще выкинут что-нибудь!

— Что ж, это, пожалуй, тоже верно, — согласился Корганов. — Пошли в каюту, Анна.

Комиссары старались не выходить на палубу. Конечно, понимали, что те, кто был против поездки в Астрахань, не дремлют. Когда время от времени выходили подышать свежим воздухом, видели, как, стоя группами, шепчутся офицеры и некоторые члены команды. В особенности оживленными были офицер с крестом и механик с пухлыми губами. Они так и сновали вверх и вниз по трапам, то спускаясь в машинное отделение, то поднимаясь в каюту к англичанам...

К вечеру снова поднялся норд, и цепи волн, шурша пенистыми гребнями, налетали на пароход. На палубе похолодало, многих мучила морская болезнь. Но «Туркмен» продолжал, бодая волны, двигаться на север...

Еще одну ночь все спали спокойно: кажется, все в порядке. Но, проснувшись, увидели, что все вчерашние старания пошли насмарку.

К Шаумяну снова явились капитан и механик, и последний сухо, официально заявил:

— Норд и волнение усилились, а воды и топлива на пароходе мало. В таких условиях мы до Астрахани не дотянем, поэтому решили не идти против ветра, а повернуть на Красноводск — ближайший отсюда порт...

При этом капитан прятал взор, между тем как в глазах механика светилось явное торжество.

— Кем принято это решение? — спросил Шаумян.

— Судовым комитетом, — поспешно ответил капитан.

— Когда собирался комитет, почему без нас?

— А разве обязательно, чтобы на каждом нашем заседании присутствовали бывшие наркомы? — ощетинился механик. — До сих пор мы обходились без вас, и на этот раз тоже сами приняли решение...

— Да нет, товарищи, тут все честно, — вмешался наконец капитан, посмотрев в глаза Шаумяну. — И норд усилился, и воды с топливом не хватит... Понимаете, мы спешили и не успели заправиться как следует. Да мы тогда и не рассчитывали, что придется идти в Астрахань. Можете проверить сами...

— Обязательно проверим, — сказал Шаумян.

Проверять котлы и запасы топлива пошли Полухин и Берг, моряки, а также Азизбеков и Костандян, инженеры, немного разбирающиеся в этом деле. Вернувшись, они сказали: