Сказка о подменыше

Фэйри удовлетворенно улыбнулась про себя: наконец-то он перестанет относиться к ней пренебрежительно!

– И почему они вообще не остались здесь? – продолжал Киэнн. – Хотя, глядя вокруг, я кажется это понимаю... Ты не находишь, что пейзаж несколько уныл и невзрачен, моя королева? – он вновь обернулся к ней с ироничной усмешкой: – Быть может, тебе стоит выписать парочку зодчих и садовников из Сенмага? Ландшафт явно нуждается в озеленении.

– Не записал телефончик агентства по найму? – в ответ съязвила она.

– Нет, прости. Готов сам наняться на службу, как только найдешь чем платить. Натурой не беру!

Фэйри не сдержала улыбку:

– А по шее?

– Нет, благодарю покорно. Этим я вполне сыт!

Однако, как ни крути, он был прав: мир, окружавший их, был тускл и однообразен, что делать и в какую сторону идти не представлялось понятным.

– Веди, хозяйка Аннвна! – с готовностью спихнул на нее ответственность за принятие решения Киэнн.

Фэйри насупилась:

– Издеваешься, да? Я знаю тут ничуть не больше вас!

– Ну, как упрятать нас в эту могилу ты, вроде, тоже поначалу не знала!

Она с вызовом заглянула ему в глаза:

– Это благодарность или упрек?

– Еще не решил, – парировал он.

Она резко повернулась и, раздразненная его подколками, решительно ступила в пустоту:

– Пошли.

***

Ландшафт (если отсутствие ландшафта можно назвать таковым) по-прежнему не менялся, ориентиров в пространстве не было. Однако Фэйри продолжала упрямо идти в пустоту, время от времени подгоняя своих спутников.

– Не против, если я буду называть тебя Эйтлинн? – внезапно предложил ей Киэнн. – Раз уж ты – последняя из фоморов. Ну, как в тех ирландских сказках, где парень из племени Дану (почти мой тезка) соблазняет дочь фоморского короля. Ведь как-то так ее звали, нет? – Выйдет довольно романтично...

Она хмыкнула:

– Романтика из тебя обычно так и прет!

Он хохотнул. Фэйри задумалась.

– Хотя... – вдруг вспомнила она: – Отец хотел назвать меня Эттой. Ну, в честь Этты Джеймс. Ты в курсе вообще, кто это такая?

В глазах Киэнна вновь заиграло коварное веселье:

– А может твоя мать-фоморка нашептала ему? Таким томным блюзовым голосом, в перерывах между стонами и криками...

Фэйри не выдержала и все же влепила ему затрещину.

– Ты что, обиделась? – искренне удивился он. – Ну ты уже прям как Нэмайна! И что ты имеешь против блюзовой романтики? – По мне так это – лучшее, что изобрели в Сенмаге!

– Ты знаешь, – вновь начал он несколько минут спустя, то ли для того, чтоб скрасить молчание, то ли бог весть зачем, но на этот раз голос его был серьезен, – я ведь просто использовал тебя тогда.

Она вопросительно взглянула на него.

– Человек неуязвим для власти Глейп-ниэра до тех пор, пока не спит с фейри, – пояснил он. – Ну, или не стоит лицом к лицу с самим королем или королевой Маг Мэлла. Аинэке не могла отыскать меня в мире людей, а я сам не знал дороги обратно. Так могло продолжаться достаточно долго, но… Больше не могло продолжаться. Мне нужна была фейри, любая фейри – гоблин, тролль, я бы, наверное, уже даже боггартом не побрезговал. Все равно какого пола. И вот внезапно нашлась ты, фейри-подменыш. Так что… Ты была не более, чем моим шансом вернуться сюда. Глупым, болезненным, но тем ни менее, пожалуй, единственным шансом.

Фэйри сглотнула подступивший к горлу комок:

– Зачем ты мне это говоришь?

– Нуууу... – протянул он, – знаешь, как в христианстве принято исповедоваться перед смертью... а мы уже считай мертвы...

– Только не говори, что ты принял христианство!

– Нет, конечно, я что, псих?

Фэйри сделала еще пару шагов, потом не выдержала и отдала команду о привале. Киэнн с наслаждением растянулся на земле:

– Лучшая идея за сегодняшний день! – прокомментировал он. Фэйри молча отвернулась.

Никс и агишки плюхнулись чуть поодаль от бранящейся «высокородной» парочки, чтобы не попасть под раздачу.

– Этт, – проворчал Киэнн уже довольно сонным голосом, – когда я стану твоим подданным здесь (правда, не знаю, что ты с ними делаешь, и на что они вообще годятся), ты не сильно меня...