Сказка жизни

– Еще постарайся покороче, чтоб сразу соль и суть были ясны, – напомнил Алеша и демонстративно зевнул, – А то длинную историю я устану слушать…

– Вот же трепло, – рассердился Илья, – Ты дашь вообще человеку слово сказать или так и будешь трещать?!

– Илья, да ладно. Я так все и сделаю, – сказал Филимонов.

– Тогда валяй!

– Слушайте. Было это давно, когда я в школу юного героя еще ходил. А наставником там у нас был сам великий…

– Морихей Уэсиба? – рубанул Илья воздух рукой.

– Ну, почти…

– Как это – «почти»? – искренне изумился Илья, – Как может человек быть «почти»?!

– Он. Он и был, – сознался Филимонов.

– Ох, молодой, – шутя погрозил ему пальцем Муромэц, – Я ведь сразу, еще когда прислали тебя – понял, что не прост ты, ой, не прост… А почто сразу не доложил, по форме?

– Ну… постеснялся как-то…

– Да чего же тут стесняться, брат! – расхохотался Илья, – Ладно, давай дальше.

– Это ж не про Учителя история-то! В общем, был у нас там парень, звали его Хух. Ну, он постарше был на пару лет, а может и на три. Но иногда с нами занимался тоже, опыт передавал. И вот, однажды, приезжаем мы на учебно-тренировочный подвиг, ну, сидим там, готовимся, настраиваемся, дрожим мало-помалу в волнении… И вдруг – такой будто шелест по этажам, будто ветерок такой, но из тех, что прям спину холодит… и сначала чуть слышно, а потом все громче и отчетливее:

«Хух провесил… Хух провесил… Хух провесил!!!»

– Что значит – «провесил»? – неожиданно спросил Алеша Беркович.

– Алексей, – ввиду важности заявления Илья Муромэц даже дал себе труд приподняться и пристально посмотреть Алеше в самые глаза, – Вот тебе уже первая соль и, как ты выражаешься, суть. Трещишь как баба – и память у тебя сделалась девичья. «Провесил» – значит, не попал в заявленные изначально вес и габариты. Сказано же было – дети занимаются, значит, их по ранжиру меряют, на тебя же, дурака, их не выпустят в одиночку, коли ты в три раза здоровее. Здоровее стал, а умишка столько же и осталось… Забыл что ль уже?

– Ну забыл, забыл, Илюш, – вздохнул Беркович, – Время-то идет, иной раз и не вспомнишь, чего вчера-то было… Ну, и чего дальше-то?

– Ну вот, и зашелестело прям, и оформилось: «Хух провесил…» А Хуху провесить… ну, это было как чудо, и даже больше. Чудеса-то – те хоть иногда, да случаются. А это… нет, решительно никак невозможно. Ни поверить, ни тем более вслух произнести. Чтоб Хух – да «провесил»…

– Ну? – настороженно спросил Алеша Беркович.

– Ну и все, – потупив взор, ответил Филимонов.

– Как все???

– Ну ты же просил – чтоб самую соль и суть. Вот я и доложил сразу…

– Ну ты да-а-ал… так а где же тут про любовь?!

– Ну вот где-то… где-то есть…

– Между прочим, студент абсолютно прав, – поддержал Филимонова Илья Муромэц, – Ты или слушай историю как есть. Или уже додумывай своей головой, к чему, как мы убедительно видим, предрасположенности у нее нет никакой…

– Ладно, я пошутил, – улыбнулся Филимонов, – Алеша просил суть, я и начал с нее…

– Ладно, начинай с начала, – смирился Беркович.

– Хорошо.

– Только разбуди, когда опять соль будет!

– Ладно! В общем, был у нас такой парень, Хух…

Хух был парень серьезный, ответственный. Не то что мы. Временами несообразительный, конечно, но в рамках разумного. Можно даже сказать, вследствие своей гиперответственности и скрупулезного подхода к героическому делу. Скажем, выстроит Учитель общую шеренгу и объявит зычным голосом:

– Завтра выступаем согласно восточному единоборству! Напоминаю, товарищи юные герои, что форма одежды согласно ему – длинные национальные порты и босиком. В противовес традиционному, когда порты укороченные, и обуться в лапти…

Или наоборот:

– С завтрашнего дня возвращаемся к посконному костюму: лапти и короткие порты…

А на разборе потом, кто чего натворил, начинается с неминуемого вздоха:

– Ну ведь было же объявлено, простым сказочным языком: длинные порты и без обуви… Нет, все как всегда – выходит Хух, в длинных и обутый по колено, словно в лес собрался…

Ну или в противоположном случае – обязательно кто-то выйдет в коротеньком и босиком, как на пляж. Вернее, не «кто-то», а именно что…

– Хух? – недоверчиво спросил Алеша Беркович.

– Ты вроде спать собирался? – тактично напомнил ему Илья.

– Он самый! – весело подтвердил Филимонов, – Ну, в общем, так и есть: видно, что человек старался и подошел к Делу со всем возможным тщанием. А если чего и перепутал – так исключительно от него самого.

А в остальном – яркий пример для подражания, о чем в другие дни нам Сэнсей неустанно и напоминал. Вот тоже был эпизод. Как-то раз собираемся на занятие, стоим, топчемся. Наконец, является Учитель, мы приветствуем его со всем почтением, а он задумчиво смотрит так на небеса да и молвит…

А середина февраля еще, и вдруг оттепель, и даже солнце вроде проглядывает… солнце! Да его иной раз, почитай, в наших краях по семь месяцев нету, а тут зимой! И Сэнсей милостиво нам так: