Сказки Исфахана

Баня стояла как раз напротив дворца, а двери ее выходили на улицу. На музыку дворцового оркестра собрались люди, особенно много народу было вокруг бани. Лекарь показался народу, вошел в баню, выставил оттуда посторонних и остался один на один с начальником стражи. А начальник стражи вот уже часа три как пришел в себя, он взмолился:

— Почтеннейший лекарь, ради Аллаха, спаси меня от когтей смерти.

— Сейчас я намажу твои раны зельем, — ответил лекарь, — и оно тотчас вылечит тебя.

Он подошел к больному, натер его тело сиропом из бутылки, а потом повернулся к нему и закричал:

— Эй, насильник! Или теленка моего отдай, или же сто туманов!

Взглянул начальник стражи и видит, что это тот самый юноша, который наказал его! Он стал униженно просить:

— Не мучай меня больше, я отдам тебе все, чего твоя душа захочет.

— Мне ничего не нужно, я хочу только отомстить за тех, которых ты притеснял и обижал, — закричал Ибрагим, откупорил бутылку, и оттуда вылетел рой ос. Они слетелись на запах сиропа, облепили начальника стражи и стали жалить его изо всей мочи. Вопли его разносились по всей бане, а Ибрагим вышел наружу и сказал тем, кто стоял на страже у входа:

— Я вылечил начальника стражи, можете забирать его.

Все с радостными криками бросились в баню, а Ибрагим воспользовался суматохой и был таков. Он не стал мешкать, пошел прямо в свою комнату, снял одежды лекаря, надел другое платье и отправился во дворец падишаха. А султану уже доложили, что начальник стражи поправился, да так поправился, что даже в двери не пролезает. Когда султан узнал все обстоятельства дела, он пришел в ярость, велел взломать двери бани и вытащить начальника стражи, который почти был мертв и еле-еле дышал.

Султан велел тотчас же созвать всех лекарей и приказал им скорее приступить к лечению.

— Чтобы завтра же он пришел в сознание и заговорил! — приказал грозно султан, и лекари взялись за дело. Как только начальник стражи пришел в себя, он взмолился:

— Ваше величество, да буду я жертвой за вас! Ведь этот лекарь был тот самый юноша, который убил мою дочь, а меня исколотил в темнице железным прутом, так что я превратился в месиво. В бане мне пришлось натерпеться еще больше. Покуда во мне теплится жизнь, он не оставит меня в покое. Ради бога, избавьте меня от него!

— Как нам быть? — спросил султан везира. — Как поймать этого злодея?

— Есть только один способ изловить его, — ответил везир. — Надо на главной площади поставить на огонь несколько больших котлов. Во все котлы нальем воды, а в одном сварим похлебку. Глашатаю велим кричать, что похлебку эту раздают во здравие начальника стражи. А сам начальник стражи пусть будет поблизости. Этот негодяй непременно придет разыскивать начальника стражи — тут мы его и схватим!

Султан одобрил совет везира и приказал сделать, как тот придумал.

Как только царевич Ибрагим прослышал об этом, он облачился в одежды хаммала, так что его узнать нельзя было, пошел на кухню султана, подхватил котлы с водой и похлебкой и поставил на главной площади, где было приказано. В это время принесли начальника стражи и положили поблизости. Как только Ибрагим увидел его, он пошел к себе, облачился в одеяния царевича, сел на своего быстроногого скакуна и помчался прямо на площадь. Вид у него был грозный, люди на улицах разбегались кто куда. Он влетел во весь опор на площадь, подскакал прямо к начальнику стражи и закричал:

— Эй, мерзавец! Или теленка моего верни или отдай сто туманов!

Затем он выхватил меч, ударил и поскакал назад, разгоняя толпу. Пока люди опомнились, его и след простыл.

Когда об этом доложили султану, тот пришел в неописуемую ярость, грозно закричал своим военачальникам:

— Что вы за вояки, если не можете справиться с одним человеком?

— На этот раз мы его непременно поймаем, — стали они клясться и приказали окружить начальника стражи кольцом воинов, чтобы они схватили юношу, как только тот попытается приблизиться.

А Ибрагим, как только въехал во двор, где он остановился, спешился, бросил поводья рабу, вошел в дом, переоделся в лохмотья нищего, повесил одну руку, словно калека, закрыл один глаз, словно слепой, захромал на одну ногу, приклеил бороду и усы, взял с собой миску нищего и посох и пошел на площадь. На площади он стал жалобно клянчить милостыню, плакать и причитать и все время приговаривал:

— Подайте ради имама Резы![68]

Никто не стал препятствовать нищему калеке, он подошел к начальнику стражи и попросил:

— Эй, начальник стражи, ради бога, подай похлебки слепому нищему калеке.

— Прочь отсюда! — закричал начальник стражи. — Как я могу подать? Видишь, я ни рукой, ни ногой пошевелить не могу!

— Я помогу тебе встать, подай, — просил нищий.

А начальник стражи подумал: «Может быть, бог дарует мне исцеление, если подам милостыню такому несчастному?» Он и не подозревал, что нищий был послан богом, чтобы покарать его за дурные дела. Словом, начальник стражи решил подать милостыню, калека помог ему встать, подвел к котлу с похлебкой. Тут Ибрагим и говорит ему на ухо:

— Начальник стражи, верни теленка или отдай сто туманов!