Сказки о мастерах

«Ой, тай на гори, ой, тай на гори, жницы жнуть…» У полковника глаза

загорелись! Он тут же подошел ко мне и учтиво спросил:

- Откуда Пани знает наши песни?

Я ответила, что от няни, и что очень люблю их.

- Право, пани Ева, краше наших песен и в свете ничого нема! А як

спивают их мои хлопцы… Не желаете ли послухать?

Конечно, я согласилась. Пришли пятеро солдат, один даже с

бандурой. Пели они и вправду очень хорошо, слаженно, на два голоса.

Полковник так и таял…

С того дня пан Данило очень изменился ко мне. Часто и подолгу со

мной беседовал, рассказывал о своей жизни, как попал в плен на

Туретчину, был продан в рабство, бежал, как привёл к Румянцеву отряд

вольных казаков…

Я всегда терпеливо слушаю мужчин. Это одно из главных умений

всякой умной женщины. Но тут мне было в самом деле интересно. Чем-

то мне нравился этот спокойный и сильный человек. Скоро я заметила,

что пан Апостол явно ревнует меня к ротмистру Ковалёву, и тихо

посмеялась про себя.

Признаюсь, флирт с полковником я начала не только из прихоти.

Князь Ксаверий отнюдь не был из породы однолюбов. Острота первого

чувства прошла, и я начала замечать в нём признаки охлаждения. Явное

внимание ко мне пана Апостола его задело и на какое-то время вернуло

былую нежность. Но не надолго. Мне доложили, что в 15 верстах от

Несвижа живёт старая любовница Князя, и он снова стал к ней

наведываться.

Трудно передать, как я была оскорблена! А тут горничная рассказала,

что в воскресенье там назначен бал в честь дня рождения Пани, и Князь

поедет!

От ревности и глупой обиды я решила не пустить Князя на этот бал.

Ничего доброго из этого не вышло. Никогда не следует удерживать

мужчину против его желания. Это безнадёжно. Сумей сделать так, чтоб

желание уйти исчезло! В молодости я этого ещё не умела.

Помню, я сказалась больной. От злости и обиды у меня и вправду

началась мигрень, и я была очень бледна. Князь Ксаверий даже не

заметил этого. Он твёрдо решил ехать, и все мои попытки удержать его

встречал смехом:

- Не старайся, детка. Я всё равно поеду!

В конце концов я разревелась, как последняя дура, от полной

беспомощности…

182

Князь взорвался. Женских слёз он не переносил. Очень вежливо, но

вполне однозначно он объяснил мне, кто я такая – по сравнению с Ним!

О! Вежливое хамство страшнее всего! Но от его оскорблений я вдруг

успокоилась:

- Добро, князь Ксаверий! Нынче я в долгу у тебя. Но не тревожься,

ужо расплачусь, да, пожалуй, и с процентами…

К тому времени я уже вполне поняла, какой страшной ошибкой было

моё бегство из дома.

Ведь я опозорила себя, сломала себе жизнь с этим пустейшим

человеком! И ладно бы, если бы влюбилась в него без памяти. Бывает.

Так ведь от обиды на Адама, из глупого тщеславия и романтических

бредней о «Высшем Свете», да из желания переплюнуть старшую

сестру!

Нужно было исправить эту ошибку, и как можно скорее!

Когда Князь уехал на бал, пан Данило застал меня одну в полутемной

комнате. Он заметил слёзы на моём лице.

- Что с Вами, пани Ева? Вы плакали? Кто вас обидел!? Князь? Вы

ревнуете его? – Его лицо потемнело, жилы на шее набухли.

- Что Вы, пан Данило! Ревнуют того, кого любят. У моей грусти

причины иные. Простите, ради Бога, я должна выглядеть весёлой.

Сейчас я вытру слёзы и спою Вам Вашу любимую…

- Пани Ева!!! Я должен знать, из-за чего вы плакали!

- Неужто Вы ещё не догадались? Я ведь дворянка, хорошего рода. И по

прихоти князя Радзивилла силой увезена из родного дома, обесчещена,

превращена в игрушку его страстей. Что делать, я только женщина. Отец

стар, и уже не может отомстить за меня. Братьев нет. Был жених, но он

либо уже погиб в бою с русскими, либо презирает меня…

Я отвернулась к окну, прижалась лбом к холодному стеклу.

За спиной глухо стукнуло о ковёр колено. С минуту полковник

молчал, должно быть, искал слова.

– Пани Ева! Я люблю Вас! Станьте моей женой. Ни один человек в

мире не посмеет косо взглянуть на вас! Рука у меня тяжелая… Коханная

моя! Доверься. Я тебя на руках носить буду!

Я отказала полковнику. Сказала, что его предложение для меня

большая честь, но я слишком ценю пана Апостола, чтобы ответить

согласием. Он достоин лучшей жены.

– Ни один мужчина не посмеет сказать дурно о Вашей жене, пан

Данило, какой бы она ни была. Но женщины скажут. И обрадует ли вашу

мать невестка, которая была любовницей князя Радзивилла? А ваши

дочери? Они ведь старше меня.

Полковник настаивал, говорил, что и мать, и его дочери будут глядеть

на меня его глазами. Но с мягкой решительностью я отказала. Люди не

ценят то, что легко получили. И, кроме того, полковник должен был ещё

отомстить за меня князю Радзивиллу, до того, как я стану его женой.

183

Появление Адама смешало мои планы. Конюх, присутствовавший при

разговоре Князя с Адамом, рассказал моей Дуняше, и через полчаса я

знала все подробности. Тут же послала я верного казачка вслед за