Сходство

– Согласна, не место. Но Дэниэл от него избавился, я уверена. Во-первых, не помню точно, сколько их было у нас, но я слышала, как хлопнула входная дверь, – это, наверное, Дэниэл его выносил.

– Куда? В саду ему тоже не место. И вообще поблизости. – Голос мой снова дрогнул.

Фрэнк, наверное, сейчас слушает и приговаривает: Гони, девочка, гони.

Эбби покачала головой:

– Не знаю точно. Дэниэл выходил на несколько минут, и вряд ли он его где-нибудь на участке спрятал, но если хочешь, давай спрошу у него. И если окажется, что нож этот где-то рядом, попрошу унести подальше.

Я дернула плечом:

– Как знаешь. А впрочем, да. Скажи ему.

Дэниэл ни за что не согласится, но формальности соблюсти надо; вот будет весело, когда он поведет к тому месту полицию, если до этого дойдет.

– Я и не слышал его шагов, – сказал Джастин. – Я был… Господи, как вспомню, так пот прошибает. Я сидел на краю кровати, при свете, раскачивался взад-вперед. Пока мы в карты играли, я мечтал скорей убраться, еще немного, и закричал бы, хотел остаться один, но одному оказалось еще хуже. В доме без конца что-то скрипело – от дождя и от ветра, наверное, – но мне, ей-богу, казалось, будто ты у себя в спальне шуршишь, готовишься ко сну. Я даже, – он сглотнул, стиснул зубы, – даже слышал, как ты напеваешь. И не что-нибудь, а “Черный бархатный бант”[40]. Слышал как наяву. Я хотел… у меня из окна видно, горит ли у тебя свет, он падает на лужайку, и я хотел выглянуть, убедиться, – нет, это совсем не то слово, ты меня поняла, – но не мог. С кровати встать не мог. Я был совершенно уверен, что если отдерну занавеску, то увижу на траве пятно света. И что тогда? Что мне делать?

Его трясло.

– Джастин, – мягко сказала Эбби, – все хорошо.

Джастин прижал ладонь к губам, перевел дух.

– Ладно, неважно. Даже если бы Дэниэл по лестнице топал как слон, я бы все равно не услышал.

– А я слышал, – сказал Раф. – В ту ночь я, кажется, все слышал, что творилось за мили кругом, от малейшего шороха в глубине сада вздрагивал. Чем хорошо быть преступником – слух становится как у летучей мыши. – Он тряхнул пачку из-под сигарет и швырнул в камин, взял с кофейного столика другую, Эббину; Джастин испуганно раскрыл рот и снова закрыл. – Слышал кое-что интересное.

Брови Эбби взлетели вверх. Она аккуратно воткнула иголку в краешек ткани, отложила куклу, смерила Рафа долгим спокойным взглядом.

– Тебе правда охота в это углубляться? – спросила она. – Рот затыкать я тебе не стану, не мое это дело, но я бы на твоем месте очень-очень хорошо подумала, прежде чем открывать ящик Пандоры.

Последовала долгая, звонкая тишина. Эбби, сложив руки на коленях, спокойно наблюдала за Рафом.

– Я был пьян, – сказал Раф неожиданно и резко, в пустоту. – Вдрызг.

Через секунду Джастин сказал, опустив взгляд на кофейный столик:

– Не так уж и пьян.

– Еще как пьян. В дымину. В жизни так не нажирался.

– Да брось ты! Если бы ты так уж напился…

– Все мы тогда перебрали, – резко оборвала его Эбби. – И было отчего. Не помогло, вряд ли кому-то из нас удалось толком поспать. Утро было кошмарное. От горя и похмелья мы на ногах не держались, ничего не соображали, ничего перед собой не видели. Не знали, то ли звонить в полицию, говорить, что ты пропала, то ли… Раф и Джастин хотели звонить…

– Не оставлять же тебя в этом крысятнике, пока какой-нибудь здешний мужлан на тебя не наткнется, – сказал Раф с сигаретой в зубах, тряхнув зажигалку Эбби. – Считай нас чокнутыми.

– …но Дэниэл сказал, что это покажется странным, ты взрослый человек, могла и с утра на прогулку выйти, и даже колледж пропустить. Он позвонил тебе на мобильник, тот оказался, ясное дело, на кухне, но Дэниэл сказал – надо, чтобы сохранился звонок.

– Он заставил нас позавтракать, – простонал Джастин.

– Джастин на этот раз даже до ванной успел добежать, – добавил Раф.

– Мы ругались без конца. – Эбби снова взялась за куклу и машинально заплетала и расплетала ей косы. – Спорили, завтракать ли, ехать ли в колледж, как обычно, или ждать тебя, – то есть надо было бы Дэниэлу или Джастину остаться, а нам ехать в колледж, но мы не могли. Боялись разлучаться. Даже не знаю, как объяснить, до чего нас пугала эта мысль. Мы готовы были друг друга поубивать, Раф и я друг на друга орали, до визга, но если кто-то предлагал разделиться, у меня коленки от ужаса подгибались.

– Знаете, о чем я думал тогда? – прошептал Джастин. – Стою, слушаю, как вы спорите, смотрю, не идет ли полиция или кто-нибудь еще, и думаю: это может тянуться много дней. А то и недель, несколько недель ожидания. А Лекси будет там лежать… Я бы и дня в колледже не выдержал, а о неделях и речи нет. И думаю: хватит спорить, надо притащить пуховое одеяло, залезть под него вчетвером и открыть газ. Вот чего мне хотелось.

– В доме и газа-то нет, – огрызнулся Раф. – Не строй из себя шута.