Скорбь сатаны

Сибилла придвинулась к нему с распростертыми объятиями, но величественным жестом он отстранил ее.

— Отойдите! — воскликнул он, — устрашитесь меня, как неизведанного ужаса. О, немилосердные небеса! — Одна только ночь прошла с той минуты, как меня придвинули на ступень ближе к потерянному блаженству, и вновь врата рая закрываются передо мной! О, бесконечная пытка! О, грешные души мужчин и женщин, неужели в вас не осталось ни единой искорки от Бога? Неужели благодаря вам, моя скорбь будет вечна?

Лючио стоял лицом к окну, бледные лучи месяца освещали его мрачное лицо и бесконечную, безвыходную тоску его взора. Я слушал его со страхом и изумлением и не мог понять, что означали его странные слова. По выражению лица моей жены было видно, что она также не понимала их.

— Лючио, — прошептала она, — Лючио, в чем дело? Я ни за что на свете не хотела бы повредить вам. Я ищу лишь вашей любви, Лючио, и заплачу за нее такой нежной страстью, такими ласками, о которых вы и не мечтаете! Ради этого, и только ради этого, я вышла за Джеффри. Я выбрала его в мужья только потому, что он был вашим другом (о вероломная женщина!), я заметила сразу всю степень его гнусного эгоизма. Он гордился собой и своим богатством, и слепо доверял вам и мне. Я знала, что со временем мне можно будет последовать примеру женщин моего круга и завести себе любовника. Любовника! Тогда еще, до свадьбы я избрала его. Я избрала вас, Лючио, и хотя вы ненавидите меня, вы не можете помешать мне любить вас, любить вас до самой смерти!

Князь пристально посмотрел на леди Сибиллу, его взор стал еще мрачнее.

— А после смерти? — сказал он, — вы будете продолжать меня любить?

В его голосе было что-то вроде суровой насмешки, смутно испугавшей меня.

— После смерти? — пробормотала она, заикаясь.

— Да, после смерти, — повторил он угрюмо. — После — существует, ваша мать убедилась в этом.

Легкий крик вырвался из груди Сибиллы…

— Прекрасная леди, — продолжал он, — ваша мать была, подобно вам, сластолюбива. Она, подобно вам, решила следовать обычаю: как только «слепое» или добровольное доверие ее мужа было приобретено, она выбрала не одного любовника, но многих. Вы знаете ее конец? В написанных, но не правильно понимаемых законах Природы больное тело есть естественное выражение больного духа; ее лицо в ее последние дни было отражением ее души. Вы содрогаетесь! Между тем зло, что было в ней, есть также в вас; оно заражает вашу кровь медленно, но верно, и если у вас нет веры в Бога, чтоб излечить эту болезнь, она сделает свое дело даже в последний момент, когда смерть схватит вас за горло и остановит ваше дыхание. Улыбка на ваших ледяных губах будет тогда, поверьте мне, улыбкой не святой, но грешницы. Смерть никогда не обманешь, хотя жизнь обмануть можно. А потом… Я опять спрашиваю: будете ли вы любить меня?.. когда вы узнаете, кто я?

Я был страшно поражен странной постановкой этого вопроса; я видел, как Сибилла в мольбе протянула руку и задрожала.

— Когда я узнаю, кто вы? — повторила она удивленно. — Разве я этого не знаю? Вы Лючио, Лючио Риманец, моя любовь, моя любовь! Ваш голос для меня музыка, ваш взгляд — мой рай.

— И ад, — прервал князь с тихим смехом, — подойдите ближе.

Сибилла быстро подвинулась к нему. Он указал на пол; редкий голубой алмаз, который он всегда носил на правой руке, сверкнул в лунном свете, как живое пламя.

— Так как вы любите меня, — продолжал он тихо, — станьте на колени и поклонитесь мне.

Сибилла упала на колени и сложила руки, я хотел броситься вперед, остановить ее, но какая-то неведомая сила приковывала меня к месту, лишая меня возможности сказать слово, свет луны упал на ее приподнятое лицо, озаренное восхищенной улыбкой.

— Каждой жилкой моего существа, я поклоняюсь вам, — страстно шепнула она. — Мой царь, мой бог, ваши жестокие слова лишь разжигают мою любовь, вы можете убить, вы никогда не перемените меня. Ради одного вашего поцелуя я готова умереть, ради одного объятья отдать свою душу…