Скорбь сатаны

— В наше время, — продолжал князь, — масса женщин, как курицы в курятнике, закудахтали о своих правах. Их высшие права и высшая привилегия в том, чтобы направлять и охранять души мужчин. Но в большинстве случаев они это право отвергают. Аристократки, даже женщины королевской семьи, поручают своих детей наемным лицам из низшего сословия и потом удивляются, что эти дети делаются или мошенниками или — идиотами. Если я был бы государственным контролером, я обязал бы каждую мать кормить и воспитывать своих детей самой, за исключением, конечно, болезненных женщин, для коих я потребовал бы свидетельства не менее двух врачей. В противном случае мать была бы подвержена тюремному заключению с тяжелой работой. Благодаря этой системе, матери живо бы образумились. Лень, эгоизм, злость и расточительность женщин заставляют мужчин быть такими ничтожными, как они есть.

Я взглянул на князя.

— Дьявол вмешался в это дело, — с горечью сказал я. — Если женщины были бы нравственны, мужчины отказались бы от них. Взгляните вокруг себя. Сколько мужчин выбирают себе в жены заведомо развратных женщин, не обращая никакого внимания на невинных, как например на Мэвис Клер.

— А вы думали о МэвисКлер? — быстро перебил меня Лючио. Но кто из нас мужчин достоин выиграть столь редкий приз? Мэвис не жаждет замужества, а любовь у нее есть; весь мир любит ее.

— Да, но это безличная любовь, — ответил я, — она не дает ей ту защиту, которая подобает ей и в которой она нуждается…

— Не хотите ли вы сделаться ее возлюбленным? — спросил он с легкой улыбкой. — Боюсь, что вы потерпите неудачу!

— Я! Ее возлюбленным! Великий Боже! — воскликнул я, и кровь прилила к моему лицу от одной только мысли. — Что за нелепая идея!

— Вы правы: она нелепа, — сказал он, все еще улыбаясь. — Это все равно, как если б я предложил вам украсть святую чашу из церкви — с той разницей, что вам могло бы удасться сбежать с чашей, потому что она только церковное имущество, но вам никогда не удалось бы получить Мэвис Клер, так как она принадлежит Богу.

Я нетерпеливо задвигался и выглянул в окно, около которого мы сидели, и посмотрел на желтую полосу текущей внизу Темзы.

— Красота с мужской точки зрения, — невозмутимо продолжал Лючио, — просто хорошее мясо — и ничего более. Мясо, красиво и кругло облегавшее всегда неизящный скелет, мясо деликатно окрашенное и мягкое на ощупь, мясо в изрядном количестве на соответствующих местах, вот все, что требуется! К несчастью, тело подлежит всяким невзгодам, болезнь портит его, неблагоприятный климат пагубно на него влияет, старость морщит, и смерть разрушает его; несмотря на это ничего другого не требуют при выборе прекрасного пола. Всякий фат шестидесяти лет, молодецки гуляя по Пикадилли и притворяясь, что ему не больше тридцати, требует, как Шейлок, свой фунт или несколько фунтов молодого мяса. В этом желании нет ничего ни возвышенного, ни интеллектуального; однако оно существует, и благодаря этому развратные певицы кафе-«шантанов» частенько делаются матерями нашей будущей аристократии.

При этих словах мы встали, так как кончили завтрак и направились в клуб. Тут мы уселись в укромный уголок и приступили к решению наших проектов на будущее. Я не стал долго размышлять; все части света были для меня безразличны, и мне было положительно все равно, куда ехать. Однако в посещении незнакомого для меня Египта, все же было что-то привлекательное, притягивающее, так что я согласился на просьбу Лючио поехать с ним и там «прозимовать».

— Мы будем избегать общества, — сказал князь. — Хорошо воспитанные модные люди, бросающие пустые бутылки шампанского в Сфинкса, не будут иметь честь нашего знакомства. И в Каире слишком много модных куколок. Старый Нил не лишен прелести, а ленивая роскошь «Дагобеи» успокоит ваши издерганные нервы. Я предлагаю покинуть Англию через неделю.

Я согласился и, пока Лючио писал письма, готовясь к нашему путешествию, я просмотрел газеты. В них не было ничего интересного… Я еще проглядывал скучные столбцы «Пэлл Мэлл газеты» и Лючио еще писал, когда вошел мальчик с телеграммой.

— Мистер Темпест?

— Да. — Я схватил желтый конверт и, быстро разорвав его, прочел написанные слова, с трудом усваивая их значение. Содержание телеграммы было следующее: «Возвратитесь немедленно, случилось нечто страшное. Боюсь действовать без вас. Мэвис Клер».

Какой-то странный холод повеял на меня, и телеграмма выпала из моих рук. Лючио поднял, прочитал ее, потом обратился ко мне:

— Конечно, вы должны ехать. Вы можете еще успеть на поезд, который уходит в 4.40.

— А вы? — прошептал я. В горле у меня пересохло, и я говорил с трудом.

— Я останусь в «Гранд Отеле» и буду ждать известий. Не теряйте времени. Мэвис Клер не взяла бы на себя ответственность этой депеши без основательной причины.

— Что вы думаете? Что вы предполагаете?… — начал я.

Лючио остановил меня:

— Ничего я не думаю, и ничего мне не кажется. Советую вам ехать немедленно. Пойдемте.