Скорбь сатаны

— Во всяком случае больше, чем миллионеры должны были бы страдать, — объявил Лючио с тем оттенком презрения, который слышался даже в самых дружеских замечаниях. — Говорят, что деньги заменяют для человека все! Однако, принимая в расчет ваше несметное богатство, надо сознаться, что судьба жестоко и несправедливо поступила с вами.

Полужестокая полудобрая улыбка осветила его лицо, вызывая во мне уже испытанное чувство, не то отвращения, не то страха. Но все же, как очаровательно было его общество… Я не мог не признать, что путешествие с ним на его яхте «Пламя» было сплошным наслаждением. С внешней материальной стороны ничего не оставалось желать, все, что могло благотворно повлиять на ум или воображение, было предвидено на этом чудном судне, несущемся по морю с легкостью волшебного корабля из сказочного мира. Между матросами нашлось несколько хороших музыкантов. В тихие вечера они выходили на палубу со своими инструментами и наслаждали нас самыми очаровательными мелодиями. Лючио сам пел довольно часто. Его сильный голос наполнял воздух такими чудными звуками, что казалось, ангелы с неба должны были внимать ему. Постепенно, мой ум пропитался отрывками этих грустных, иногда диких песней и я начал страдать необъяснимым ощущением угнетения и предчувствия неминуемой беды. Во мне появлялась какая-то неуверенность в самом себе, как будто я потерялся в пустынном месте и приговорен к смерти. Я терпел эти припадки умственного страдания наедине и временами думал, что схожу с ума. Со дня на день, я становился более угрюмыми молчаливым, и в день нашего прибытия в Александрию, я уже ни в чем не находил ни малейшего удовольствия. Несмотря на то, что местность была незнакома, она нисколько не заинтересовала меня. Все казалось мне однообразным и незанимательным. Тяжелое, почти летаргическое, бесчувствие, угнетало мой ум, так что коротенький переезд между Александрией и Каиром не вызвал во мне никакого интереса. Я слегка, встрепенулся только когда мы перешли в чудный корабль, приготовленный для нас со всем современным комфортом, и начали медленно плыть по живописному Нилу. Желтая река, сонливо пробираясь между тростниками, очаровала меня, я проводил целые часы в откидном кресле, следя за плоскими берегами, украшенными кой где разрушенными колоннами и храмами давно погибших царств. В один чудный вечер, пока огромная золотая луна тихо поднималась над останками умерших веков, мне явилась странная мысль:

— Если бы мы могли воскресить перед глазами эти древние города, — сказал я задумчиво, какие неожиданные картины развернулись бы перед нами. Современные чудеса цивилизации наверно показались бы нам ничтожными. Я почему-то убежден, что теперь мы лишь открываем то, что в старину уже знали.

Лючио вынул изо рта сигару, как-то пристально осмотрел ее, потом повернулся ко мне с улыбкой-

— Не хотите ли в действительности увидать погибший город? — спросил он. — Тут, на этом самом месте, шесть тысяч лет тому назад, царствовал король, не с королевой, а со своей содержанкой, в то время закон это допускал, которая была известна своей красотой и добродетелью. Цивилизация достигла обширнейших размеров, с одним лишь исключением, что она не переросла веру. Современные Франция и Англия превзошли всех своих предков в презрении ко всякой религии, непризнания Бога, распутстве и богохульстве. Этот город, — и Лючио махнул рукой в направлении огромной пустыни, где высокие тростники грустно покачивались над развалившимся памятником, — этот город был управляем почти исключительно сильной чистой верой своего населения. За правилом общества была женщина! Фаворитка короля была похожа на Мэвис Клер в том, что обладала гениальностью; кроме того она была справедлива, разумна и преисполнена любви к ближнему; — она составила благополучие этого города. Пока она жила, здесь был положительно земной рай, а когда умерла, вся здешняя слава исчезла с ней. Вот что может сделать женщина, и что она делает редко, предпочитая предаваться своим животным инстинктам.

— Откуда вы знаете все это? — спросил я.

— Я изучал древние пергаменты, — ответил князь, — и читал то, что теперь оставляют без внимания. Вы совершенно правы в своем предположении, что все «новое» лишь старое вновь выдуманное, вновь изобретенное. Если бы вы пошли далее и сказали, что настоящая жизнь большинства людей, лишь продолжение прошлой жизни, вы были бы тоже правы. Если хотите, я могу прибегнуть к некоторым научным фокусам и показать вам этот «Город Красоты», так гласит его название в переводе.

Я приподнялся с кресла и в изумлении посмотрел на Лючио. Его лицо было совершенно серьезно. — Вы можете мне показать этот город? — воскликнул я, — но ведь это совершенно невозможно.

— Позвольте мне загипнотизировать вас, — сказал князь с улыбкой. — Моя система гипнотизма своеобразна, но безошибочна: обещаю вам, что под моим внушением вы увидите не только древний город, но и людей живших в нем!