Читаем Скрипы из мглы...(СИ) полностью

Съедали один за другим.

Потом она стала невеста,

А я с петушками один...

Стоят предо мной, охмуряют,

Хоть знают, что скоро их съем.

Чего они мне так моргают? -

В глаза бы не видел совсем!

Санкт-Петербург, 25.03.2015

ИСПОВЕДЬ ОШТРАФОВАННОГО ПЕТРУХИ

Объясните, почему

Меня вдруг арестовали?

И совсем уж не пойму,

Почему оштрафовали?

Расскажу, как на духу,

Ничего от вас не скрою.

И совсем не чепуху -

Всё ж, обидно мне, порою...

Как-то летним вечерком

По делам я торопился,

Ну, понятно - где бегом,

Где на транспорте катился

По проспектам и мостам...

Я не помню даже толком,

По каким-то там дворам,

По каким-то закоулкам...

Я, признаться, уж забыл,

Что за дело это было,

Но всегда дела любил -

Хорошо от них бодрило!

А, поскольку, я бежал

Резво так, как бегал редко,

Значит, дело я держал

Под контролем в зубах крепко!

Ну, так вот, бегу себе

Бодричёкс так, ощущаю

Где-то в задней стороне,

Там, на что себя сажаю!

В речке лодочки плывут,

Чайки кружат и курлычут,

Девочки анфас несут,

Рядом "рыцари" их хнычут...

Ну, а я конём бегу,

Очарованно вкушаю

Романтизм на берегу,

Рот почти не закрываю!

Вижу, девушка стоит

На крылечке одиноко,

Меня пальчиком манит,

Перегнутая немного!

Что-то ёкнуло внутри,

Всколыхнув во мне чего-то...

Будто ткнула вдруг в груди

Неожиданно икота!

Куда ткнула? - как всегда...

Или нет, я ошибаюсь! -

Ткнула так, как никогда -

Вспоминаю и пугаюсь! -

Прямо в яблочко моё

А точнее, в два... яичка...

В общем, ткнула, как копьё

Или клюнула, как птичка!

Вмиг тогда притормозил,

Что-то очень взволновало

Там, где острым ощутил...

Некомфортно, в общем, стало!

Кто-то булькнул в животе,

А потом, спустившись ниже,

Стал, как ёжик в неглиже

Приближаться к центру ближе...

А та девушка стоит,

Так печально, одиноко,

Ничего не говорит,

Вижу - гнёт её жестоко!

Понял сразу - неспроста

Так стоять девица может,

Это всё не ерунда,

Что-то сердце её гложет!

Сразу мигом подскочил

Прямо к самому крылечку

И участливо спросил:

"Чем могу помочь сердечку?" -

"Ес!" - она отозвалась

И головкой закивала,

И в улыбке расплылась,

Формой круглой заиграла...

Понял сразу - трудно ей,

Видно сразу, что страдает...

Осенило! - поскорей

Дама в туалет желает!

Чую я таких калек -

Думаю: "Уж, как сгибает!" -

Я же тоже человек,

Тоже всякое бывает!

Так бывает, что порой -

О-го-го! - ползёшь пробитым

Или тянешь над землёй

Самолётом, но подбитым...

Я-то знаю - истоптал

Не одни свои штиблеты -

Пол России прошагал -

Не везде есть туалеты!

Потому, всегда болит,

Глядя, как туристы гнутся...

Там болит, где в них бурлит,

Где вот-вот они порвутся!

Тяжко, знаю по себе,

Ставить "дамбы" на теченья!

Понял: "Дамочка вполне

"Дамбу" ставит сквозь мученья!

Ох, как бедная дрожит, -

Думаю, - и в жар бросает,

И улыбочка страшит -

То агония сражает!"

"Дамбы" - то не шутка вам,

Не шашлык и развлеченье!

А тем более для дам -

Пострашней "сооруженье"!

"Ах, на все дела плевать! -

Жалко бедную такою! -

И схватил её - бежать,

Думаю: - Спасу, родную!"

Не спускал её я с рук,

Отвлекал, как мог, порою.

Помню, крикнул: "Милый друг,

Успокойся, я с тобою!

Посмотри, как мир цветёт,

Машет крылышками дружно,

А про что он так поёт,

Объяснять ведь нам не нужно?

Правда? Ну, молчи - для нас

Буква может стать опасной!

Если "дамба" течи даст -

Знай: не брошу, даже влажной!

Даже виду не подам,

Будто бы кругом всё сухо!

Просто, я такой, пацан,

Деликатный я Петруха!"

Ох, орала, помню, как!

Головою долбанулась

О пенёк. Я думал так:

"Только бы не захлебнулась!"

А, примчавшись в туалет, -

"Дождалась, - кричу, - сажайся!

Вот такой тебе привет -

Унитаз! - и наслаждайся!"

Кинул резко на очко,

Запер дверцу на щеколду,

Сразу сделалось легко,

Даже щёлкнул себя по лбу!

Захотелось танцевать

И козлёночком попрыгать,

Всех бомжей расцеловать,

Выпить с ними и порыкать!

Прыгнуть в мусорный бачок,

Поваляться безмятежно!

Стал, как милый дурачок,

Постового чмокнул нежно...

Объясните, почему

Меня вдруг арестовали?

И совсем уж не пойму,

Почему оштрафовали?

Ну, согласен, постовой

Не для этого гуляет,

Машет палкою большой,

Кобурой своей сверкает...

Признаю свою вину -

Чмокать не имел я права...

Даже в щёчку... не пойму

Ну, за что стал жертвой штрафа? -

Человеку же помог!

Как она благодарила...

Скрыться от неё не мог -

Всё гонялась и вопила...

Я ж, как лучше, я ж любя...

Я ж заботливый Петруха!

Получилось, как всегда!

В общем, просто невезуха!

Санкт-Петербург, 07.05.2014

СНОВА У ПЕТРУХИ НЕВЕЗУХА!

Лето - платьев заваруха,

Смех визгливый уши бьёт!

А знакомый мой Петруха

Еле стороной идёт.

"Что, Петруха, такой грустный? -

Я спросил его. - Больной?" -

Прохрипел мне: "Путь был трудный!" -

И поникнул головой.

Весь заросший и чумазый,

Запашок такой душной,

В общем, страшно безобразный,

Весь, какой-то, доходной!

"Что за путь такой, Петруха?" -

Он вздохнул, махнул рукой. -

"Да сплошная невезуха...

Познакомился с одной..." -

"Кто такая, аферистка?" -

"Хуже в десять раз ещё! -

Симпатичная артистка -

Крышу сносит хорошо!" -

"Расскажи!" - "Ну, шёл весною

По проспектам и дворам.

Ты же знаешь, я порою,

Весь в делах по вечерам.

Ох..." - И в горле ветер грубый

Лоскуточки затрепал.

Чмокнул он, как дед беззубый

И понуро продолжал:

"Вижу, на крылечке дева,

Словно пламенный букет!

Ну, такая королева,

Я ж изысканный эстет!

Ты же знаешь, что натура

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Полет Жирафа
Полет Жирафа

Феликс Кривин — давно признанный мастер сатирической миниатюры. Настолько признанный, что в современной «Антологии Сатиры и Юмора России XX века» ему отведён 18-й том (Москва, 2005). Почему не первый (или хотя бы третий!) — проблема хронологии. (Не подумайте невзначай, что помешала злосчастная пятая графа в анкете!).Наш человек пробился даже в Москве. Даже при том, что сатириков не любят повсеместно. Даже таких гуманных, как наш. Даже на расстоянии. А живёт он от Москвы далековато — в Израиле, но издавать свои книги предпочитает на исторической родине — в Ужгороде, где у него репутация сатирика № 1.На берегу Ужа (речка) он произрастал как юморист, оттачивая своё мастерство, позаимствованное у древнего Эзопа-баснописца. Отсюда по редакциям журналов и газет бывшего Советского Союза пулял свои сатиры — короткие и ещё короче, в стихах и прозе, юморные и саркастические, слегка грустные и смешные до слёз — но всегда мудрые и поучительные. Здесь к нему пришла заслуженная слава и всесоюзная популярность. И не только! Его читали на польском, словацком, хорватском, венгерском, немецком, английском, болгарском, финском, эстонском, латышском, армянском, испанском, чешском языках. А ещё на иврите, хинди, пенджаби, на тамильском и даже на экзотическом эсперанто! И это тот случай, когда славы было так много, что она, словно дрожжевое тесто, покинула пределы кабинета автора по улице Льва Толстого и заполонила собою весь Ужгород, наградив его репутацией одного из форпостов юмора.

Феликс Давидович Кривин

Поэзия / Проза / Юмор / Юмористическая проза / Современная проза
Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Детективы / Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы