Читаем Скрипы из мглы...(СИ) полностью

"Минуточку, - спокойно

Ботаника прервал

С улыбочкой и скромно

Ботанику сказал:

"Увы, я не механик.

Вот, уточек кормлю.

И даже не ботаник,

Но уточек люблю.

А вы, я вижу, тоже

Решили подышать!

Ботанику негоже

В саду не погулять!

Ну, что ж, и это верно! -

Прогулка вечерком,

Вы знаете, полезна,

Полезна перед сном!

Прогулка - не потеха

В Таврическом саду!

Вот, крендель вам, коллега,

Вот, уточки в пруду..." -

"Случилось тут намедни...

Сегодня иль вчера...

Пожалуйста, поверь мне,

Ботаник просто я..." -

"Я верю вам, коллега!

Ботаников люблю.

Ботаники, ведь это...

Ну, прямо... улюлю!

Ну, честно я, коллега,

Ботаников люблю...

Ботаники, ведь это...

Такое... трулюлю...

А я вот, не механик

И уточек кормлю.

И даже не ботаник,

Но уточек люблю.

Такие они душки -

Всё крякают "кряк-кряк!",

А, где же у них ушки?" -

"А было дело так:

По улице Шпалерной

Намедни я шагал,

В прострации беспечной

Немножко пребывал:

Мечтал, как мне б попрыгать

И птичкой полетать,

И что-то почирикать,

И что-то поклевать!

А небо голубое,

И солнышко блестит,

И тёплое такое,

Воробышек летит!

Он крылышками машет,

Болтает головой,

Так, знаете, как пляшет,

А я уж сам не свой!

Поверьте, улетаю,

Танцую и кружусь,

И с солнышком играю,

И с птичками резвлюсь...

Но вдруг я замечаю,

Что искры сыплют с глаз,

И чётко понимаю -

Звенит мой лоб, как таз!

И как-то так внезапно,

Врасплох, наверно, чтоб!

Совсем не толерантно!

И характерно - в лоб!

На улице Шпалерной

По лбу я получил

И шишку в части лобной

Большую заслужил!" -

Он шляпу быстро поднял,

Я шишку увидал.

"Действительно, - я понял, -

Ботаник пострадал!" -

"На улице Шпалерной

Не разевай роток! -

На крыше там железной

Есть тоненький шесток.

Поверь, не сочиняю,

Сам видел тот штырёк,

А, может быть, не знаю,

Точнее, то - шпилёк...

Ой, что-то сомневаюсь -

Штырёк или шпилёк...

Конечно, извиняюсь,

Такой вот, стерженёк..." -

Стал вверх рукою двигать

Перед моим лицом,

Перед глазами дрыгать

То вверх, то вниз потом. -

"Не знаю, как точнее -

Шпилёк или штырёк,

Такой вот, в самом деле,

Обычный стерженёк..." -

"Мне жалко вас, коллега,

Особенно ваш лоб!" -

Сказал ему на это,

Утешить как-то, чтоб. -

"Вот, только сомневаюсь:

Шесток или штырёк,

Такой вот, извиняюсь,

Недлинный стерженёк..." -

"Да, бросьте вы, коллега -

Шесток или штырёк!

Да, сколько ж можно это! -

Штырёк или шпилёк!

Я тоже не механик,

Я уточек кормлю!

И даже не ботаник,

А уточек люблю!

Ну, полно вам, коллега!

Подумаешь, штырёк!" -

Но он одно на это -

Про шпильки и роток:

"На улице Шпалерной

Не разевай роток!

На крыше там железной

Есть маленький шесток...

А, может быть, вернее

Штырёк, а не шесток...

А, может быть, точнее,

Шпилёк, а не штырёк...

Ой, что-то сомневаюсь -

Штырёк или шпилёк...

Такой вот, извиняюсь,

Недлинный стерженёк..." -

А я ему: "Коллега,

Засуньте свой шпилёк!.." -

Но, не смотря на это,

Он всё мне свой "конёк"!

Ему: "Я не механик,

Я курочек кормлю,

Понятно вам, ботаник,

Я курочек люблю?" -

А он: "Ой, сомневаюсь -

Штырёк или шпилёк...

Такой вот, извиняюсь,

Недлинный стерженёк..." -

Кричу: "Я не механик,

Я курвачек кормлю,

Понятно вам, ботаник,

Я курвачек люблю!" -

А он: "Я извиняюсь,

Недлинный стерженёк...

Ой, снова сомневаюсь

Штырёк или шпилёк..." -

А я: "Прошу, коллега..." -

А он: "Такой шпилёк..." -

А я: "Да, что же это!.." -

А он: "...или штырёк!.." -

В какой-то миг подумал,

Что мне пора бежать!

Бежать! Но передумал -

Случилось услыхать:

"Вы, дяди, не колбастесь -

Шпилёк или штырёк,

Балдой не занимайтесь!" -

Вдруг кто-то нам изрёк.

Как будто бы огрело

Тяжёлым чем-то нас!

Мы глянули налево -

Как слон стоит анфас!

Мясистыми щеками

Он медленно жевал,

Слоновыми боками

Внушительно стоял.

"Ну, что у вас заело, -

Сказал он сквозь зевок, -

Да, ехало-болело -

Хоть Пушкин, хоть пупок!" -

Пошёл на нас боками -

Мы в шоке! - боже мой!

Прошёл он между нами

Спокойный и большой...

Его мы проводили,

Закрыли рты, пошли...

Потом вдруг побежали,

Когда в себя пришли...

Вот так я пообщался

С ботаником одним...

Четыре дня смеялся,

Да, хватит! - бог уж с ним!

P.S. Чего-то напевая,

Я как-то спать уж лёг

И вдруг спросил себя я:

"Штырёк или шпилёк?"

Вот так! Как вдруг огрело!

Меня - в холодный пот!

Вскочил я ошалело,

Сказав одно лишь: "Вот..."

До улицы Шпалерной

Не помню, как бежал

Дорогою неверной -

Всё падал и вставал...

И вспомнил на Шпалерной:

"Не разевай роток! -

На крыше там железной

Есть маленький шесток...

А, может быть, вернее,

Штырёк, а не шесток...

А, может быть, точнее,

Шпилёк, а не штырёк..."

Да, что же, в самом деле,

Случилось у меня?

Вот так вот, неужели,

Уже схожу с ума?!" -

Вопил я на Шпалерной -

Да, настоящий шок!..

Вдруг с крыши мне железной

"Ку-кряк-нул" петушок!

"Ах, вот оно в чём дело! -

Про эту вот "балду"

Ботаника заело

В Таврическом саду!

Вот клюнул кто "внезапно,

Врасплох, наверно, чтоб,

Совсем не толерантно

И характерно - в лоб!"

И стало всё понятно!

Шпилёчки - ерунда!

Теперь вот это внятно

Запомни навсегда:

На улице Шпалерной

Не разевай роток! -

На крыше там железной

Глазастый петушок!

Санкт-Петербург, 29.10.2014

ПЕТУШКИ

Мне нравилась девочка с детства,

В песочнице с ней я играл.

Потом она стала невеста,

А я всё играть продолжал...

Мы юными ждали рассвета,

Ей только стихи посвящал.

Потом она стала невеста,

А я всё стишки продолжал...

Пекли петушков мы из теста,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Полет Жирафа
Полет Жирафа

Феликс Кривин — давно признанный мастер сатирической миниатюры. Настолько признанный, что в современной «Антологии Сатиры и Юмора России XX века» ему отведён 18-й том (Москва, 2005). Почему не первый (или хотя бы третий!) — проблема хронологии. (Не подумайте невзначай, что помешала злосчастная пятая графа в анкете!).Наш человек пробился даже в Москве. Даже при том, что сатириков не любят повсеместно. Даже таких гуманных, как наш. Даже на расстоянии. А живёт он от Москвы далековато — в Израиле, но издавать свои книги предпочитает на исторической родине — в Ужгороде, где у него репутация сатирика № 1.На берегу Ужа (речка) он произрастал как юморист, оттачивая своё мастерство, позаимствованное у древнего Эзопа-баснописца. Отсюда по редакциям журналов и газет бывшего Советского Союза пулял свои сатиры — короткие и ещё короче, в стихах и прозе, юморные и саркастические, слегка грустные и смешные до слёз — но всегда мудрые и поучительные. Здесь к нему пришла заслуженная слава и всесоюзная популярность. И не только! Его читали на польском, словацком, хорватском, венгерском, немецком, английском, болгарском, финском, эстонском, латышском, армянском, испанском, чешском языках. А ещё на иврите, хинди, пенджаби, на тамильском и даже на экзотическом эсперанто! И это тот случай, когда славы было так много, что она, словно дрожжевое тесто, покинула пределы кабинета автора по улице Льва Толстого и заполонила собою весь Ужгород, наградив его репутацией одного из форпостов юмора.

Феликс Давидович Кривин

Поэзия / Проза / Юмор / Юмористическая проза / Современная проза
Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Детективы / Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы