Сквозь тьму

“Ну, ребята!” Это был жизнерадостный голос майора Спинелло. Тразоне не знал, как командир батальона это сделал. Если бы он не знал лучше, он бы заподозрил Спинелло в том, что тот поддерживает свой дух с помощью лекарств. Но даже еда доставлялась в Зулинген с трудом, не говоря уже о наркотиках. Спинелло Вентон: “Разве вы не гордитесь нашей великолепной победой?”

“Еще одна такая победа, и у нас вообще не останется солдат”, - ответил Трасоне. Спинелло не возражал, если его солдаты высказывали свое мнение.Он всегда высказывал свое.

Панфило сказал: “Даже если мы в конце концов зачистим ункерлантцев, мы не сможем пересечь Волтер и попасть в Мамминг-Хиллз до весны. Это не так, как это должно было сработать ”.

“Сколько вещей действительно получается именно так, как ты хочешь?” - спросил Спинелло. “Я могу думать только о...” Он остановился с удивленным выражением на лице. Обычным, непринужденным тоном он сказал: “Я был обожжен”. Он рухнул на покрытую снегом и сажей землю.

“Снайпер!” Тразоне закричал, бросаясь плашмя. Панфило тоже лежал на земле; он кричал то же самое. Трасоне переполз через Майора Спинелло и начал тащить его к каким-то обломкам неподалеку. Панфилох помог. “Насколько все плохо, сэр?” Спросил Трасоне.

“Болит”, - ответил Спинелло. Когда двое солдат перетащили его через битый кирпич, он начал кричать.

Как только они завели его за обломки - так что снайперу ункерлантера, где бы он ни был, было бы труднее прицелиться в кого-нибудь из них - Трасоне и Панфило осмотрели рану. Пуля прошла через правую сторону груди и спины Спинелло. Майор продолжал кричать и корчиться, пока они осматривали его. Тразоне воспринял это спокойно. Он помог слишком многим раненым, чтобы делать что-то еще.

“Через легкое”, - сказал Панфило. “Это нехорошо”.

“Нет”, - сказал Трасоне. “Но у него не слишком сильное кровотечение, как это иногда бывает. Если мы сможем вытащить его отсюда, а целители смогут замедлить его и поработать над ним, у него есть шанс. Он офицер, и он дворянин - если мы сможем вытащить его отсюда, они наверняка, как пламя, бросят его под дракона и унесут прочь.”

“Хорошо, давайте попробуем”, - сказал сержант Панфило. “Он неплохой приятель”.

“Довольно честный офицер”, - согласился Трасоне, когда каждый из них перекинул по руке Спинелло через плечо. “Конечно, если бы это были ты или я, мы бы воспользовались своим шансом прямо здесь, в Зулингене”. Панфило кивнул. Они оба вскочили на ноги и потащили Спинелло к ближайшей ферме драконов, в нескольких сотнях ярдов от Вольтера. Возможно, к счастью, раненый майор потерял сознание до того, как они туда добрались.

“Мы заберем его”, - пообещал главный укротитель драконов. “Он не первый, кого прижал этот вонючий снайпер. Кто-то должен воздать этому сукиному сыну по заслугам”. Альгарвейец провел указательным пальцем по своей груди, чтобы показать, что он имел в виду.

“Где наши снайперы, ленивые ублюдки?” - Проворчал Трасоне, когда они с сержантом Панфило снова двинулись вперед.

“У нас есть хороший человек в лице этого полковника Касмиро”, - ответил Панфило. “Он отправил десятки людей Свеммеля к силам внизу. Говорят, он научился своему бизнесу, охотясь на крупную дичь в Шаулии ”.

“Может быть, и так”, - сказал Трасоне, - “но тигры, слоны и кто-там-у-тебя не стреляют в ответ. Было бы намного проще, если бы ункерлантцы этого не делали”.

Они оба ползли к тому времени, когда добрались до места, где был сожжен Эспинелло. Трасоне уже не было так холодно, как годом ранее.На этот раз теплая одежда попала к мужчинам до того, как начал падать снег. Он был рад, что это случилось годом ранее. Он и Панфило также были одеты в белые халаты, не сильно отличающиеся от тех, что были у людей короля Свеммеля.

В тот вечер пара отрядов ункерлантцев выскользнули из своего кармана и рыскали среди альгарвейцев, нанося весь возможный ущерб, пока их не выследили и не убили. Когда бледное солнце уходящей осени поднялось на северо-западе, Тразоне был на взводе от вина и ярости, потому что ему так и не удалось выспаться.

Значит, он был не тем человеком, который приветствовал щеголеватого офицера, вышедшего вперед с причудливой тростью, к верхушке которой была привинчена подзорная труба. “Это здесь у нас были проблемы со снайперами?” спросил парень.

“Что, если это так?” Прорычал Трасоне. Запоздало - очень запоздало - кивнул: “Сэр?”

“Я полковник граф Касмиро”, - ответил офицер с надменным акцентом, в котором говорилось, что он родился и вырос в Трапани, независимо от того, где он охотился на крупную дичь. “Вы, должно быть, слышали обо мне”. Он принял позу.

Трасоне, измученный, грязный и горящий изнутри, был не в настроении отступать ни перед кем. “Разрази меня гром, ублюдок, который застрелил командира моего батальона, и я о тебе наслышан. А до тех пор ты можешь пойти и спрыгнуть с прелюбодейных утесов в прелюбодейный Вольтер, мне все равно ”.

Нос Казмиро был почти таким же крючковатым, как у короля Мезенцио. Он посмотрел на Трасоне сверху вниз. “Придержи свой язык”, - сказал он. “Я могу наказать тебя”.