Сквозь тьму

Гайлиса поднялась на ноги. “Мне лучше сейчас подойти”. Она наклонилась и коснулась губ Талсу своими. “Увидимся вечером, милая”. Ее голос был полон восхитительных обещаний. Талсу задавался вопросом, был ли он единственным, кто это услышал. Судя по тому, как его мать, отец и даже сестра улыбнулись ему, это было не так.

Как только дверь внизу закрылась, показывая, что Гайлиса направляется в магазин своего отца, Аусра сказала: “Ты порозовела, Талсу”. Она рассмеялась на это.

Он сверкнул глазами. “Кто-то должен покрасить твой зад”.

“Хватит об этом”, - сказала его мать, как будто он и Аусрав были парой маленьких, сварливых детей. Она повернулась к нему. “Помнишь, что ты сказал на древнем языке? Тебе следовало обратить на это больше внимания”.

“Она начала это”. Талсу указал на свою сестру. Он чувствовал себя маленьким, вздорным ребенком - маленьким, вздорным, смущенным ребенком.

“Хватит”, - повторила Лайцина. Его мать могла бы дать полковнику Зирнаву уроки командования. Она продолжила: “Теперь вам с Траку лучше спуститься вниз и заняться кое-какой работой. Твоя бедная жена не должна была все это делать ”.

От несправедливости этого у Талсу перехватило дыхание. Прежде чем он смог найти ответ, Траку сказал: “Да, мы спустимся вниз, не так ли, сынок? Тогда у нас будет половина шанса услышать собственные мысли ”. Он ушел в спешке.Талсу, не дурак, поспешил за ним.

Пока они работали над зимним обмундированием альгарвейского офицера, Талсу сказал: “Я бы хотел, чтобы наша знать не подлизывалась к остроносому брату короля Мезенцио. Я хотел бы, чтобы они делали что-нибудь, чтобы избавиться от этих головорезов. Я хотел бы, чтобы кто-нибудь делал что-нибудь, чтобы избавиться от несчастных головорезов ”.

Его отец закончил вдевать нитку в иголку, прежде чем ответить: “Кто-то есть. Кто нарисовал все эти лозунги на классическом каунианском несколько недель назад?”

“Альгарвейцы никого не поймали”. Талсу пренебрежительно махнул рукой. “Кроме того, кого волнуют лозунги?”

“Может быть, в этом есть нечто большее, чем лозунги”, - сказал Траку. “Где дым, там и огонь”.

“Я ничего не видел”. Талсу вернулся к застегиванию белого халата главного майора. Через некоторое время его молчание стало задумчивым. Людям, с которыми он изучал классический каунианский, альгарвейцы были безразличны, ни капельки. Что все они делали? Мог ли он выяснить это, не рискуя собственной шеей? Это был хороший вопрос. Ему было интересно, какого рода ответ на него был. Может быть, я должен увидеть, подумал он.

“Ты когда-нибудь слышал что-нибудь от Цоссена?” Гаривальд спросил Мундерика. “Кажется, что меня не было - целую вечность”. Холодный, противный ветер пронесся по лесу к западу от Херборна. Гаривальд чувствовал в дуновении ветерка запах снега. Он уже падал пару раз, но не застревал; вместе с осенними дождями земля под деревьями превратилась в отвратительную, илистую трясину.

Мундерик покачал головой. “Не о чем говорить. У альгарвианцев там все еще есть свой маленький гарнизон, если ты это имеешь в виду”.

“Я так и думал”, - сказал Гаривальд.

“Я так и думал, что ты это сделал”, - ответил лидер банды нерегулярных войск. “Но я не знаю, спит ли жена первого человека с этими головастиками, или прошла ли чума свиней, или хороший ли урожай - ничего подобного не слышал. Слишком далеко.”

“Если альгарвейцы спят с Геркой, они гораздо более безрассудны, чем кто-либо думал”, - сказал Гаривальд, и Мундерик рассмеялся.Гаривальд начал уходить, затем повернулся. “А как насчет драки в том месте в Сулингене?”

“Все еще продолжается”. Теперь Мундерик говорил с большой уверенностью. “Силами свыше, рыжеволосые засунули свои члены в сосисочную машину, и теперь они не могут их вытащить. Это разбивает мне сердце, это так ”.

“Мой тоже”. Теперь Гаривальд действительно ушел.

Голос Мандерика преследовал его: “Мы отправляемся за этой лей-линией сегодня ночью, помни. Нужно помешать альгарвейцам прорваться”.

“Я не забыл”. Гаривальд остановился, чтобы оглянуться через плечо. “Это станет сложнее, когда снег действительно начнет липнуть, и это ненадолго. Проклятым альгарвейцам будет намного легче идти по нашим следам ”.

“Мы пережили прошлую зиму и продолжали сражаться”, - ответил Мандерик. “Я думаю, мы сможем сделать это снова. Может быть, Садок найдет способ скрыть наши следы”.

Гаривальд закатил глаза. “Может быть, Садок найдет способ убить нас всех, а не только некоторых из нас. Чем больше времени прошло с тех пор, как он пытался заниматься волшебством, тем лучшим магом ты его не помнишь”.

“Когда ты работаешь лучше, ты можешь подбирать гнид”, - сердито сказал Мандерик. “До тех пор он - единственное оправдание для мага, которое у нас есть”.

“Ты сказал это, я не делал. Но я скажу вот что: из всего, что я видел, ни одно магическое искусство не лучше плохого.” На этот раз Гаривальд продолжал идти и не обращал внимания на то, что Мундерик кричал ему вслед.