След механической обезьяны

– А может быть, он, я имею в виду Протасова, не считал ее опасной, когда она вошла в кабинет? – спросил следователь.

– Да в том-то и дело, господин Алтуфьев, что игрушка не могла войти в кабинет! – сказал начальник сыскной.

– Почему?

– Она не может открывать двери.

– В таком случае возникает вопрос, кто ее открыл?

– Пока не знаю.

– И все-таки, Фома Фомич, как вы предполагаете действовать? – спросил Волжанкин.

– Нужно связаться с берлинской фирмой «Детские радости»…

– Что за фирма? – насупил брови товарищ прокурора.

– Там изготовили игрушку.

– И что вам это даст?

– Мне понадобятся характеристики пружин, которые находятся внутри обезьяны…

– А зачем? – спросил Алтуфьев.

– Чтобы узнать, смогут ли они создать усилия, достаточные для убийства человека.

– Надеетесь, вам скажут правду? – засомневался Волжанкин.

– Я ни на что не надеюсь, но мы должны получить письменное заключение производителя. Потом уже обратимся к другим фирмам с подобными игрушками или просто к специалистам, которые знают толк в пружинах и редукторах. Когда же у нас на руках будут эти два документа, мы сможем сравнить их и сделать какой-то вывод…

– Но на это, я так понимаю, уйдет немало времени! – прошелся по коридору товарищ прокурора.

– Верно, но мы не сможем без заключения специалистов.

– Я вас правильно понимаю, если специалисты подтвердят, что обезьяна могла убить человека, то мы, что же, потащим ее в суд? – Волжанкин улыбнулся и в поисках поддержки выразительно посмотрел на Алтуфьева.

Следователь, которому было чуждо любое проявление юмора, ответил товарищу прокурора серьезным выражением лица и твердым взглядом. Очевидно, он не считал, что над подобными вещами можно шутить.

– Да, господин Волжанкин, нам придется тащить эту обезьяну в суд, но не как обвиняемую в убийстве, а как орудие преступления! – пояснил начальник сыскной.

– Что вы хотите этим сказать?

– Сама обезьяна не могла совершить преступление и тем более двойное убийство. Пусть она умеет ходить, обниматься и даже говорить…

– Она умеет говорить? – удивился Волжанкин.

– Представьте себе. Правда, всего лишь несколько слов, но все же. Итак, пусть она все это умеет, но этого недостаточно для того, чтобы спланировать, а затем осуществить убийство. Два убийства…

– Вы полагаете, за ней кто-то стоит?

– Разумеется, я был бы полным дураком, если бы думал иначе.

– И кто же за ней стоит?

– Убийца! – коротко ответил фон Шпинне и через мгновение добавил: – А может быть, и убийцы…

– Да, задача! И как же нам их отыскать?

– Как и всегда – по следам! – ответил фон Шпинне.

– Вы кого-то уже подозреваете? – Волжанкин пожевал губы.

– Нет! – мотнул головой фон Шпинне.

– Совсем никого? – подал голос Алтуфьев.

– Совсем! – бросил на него короткий взгляд Фома Фомич. – Мне даже в голову не может прийти, кому понадобилось убивать, например, дядю Евсея. Старый безобидный человек. Правда, они с Протасовым накануне убийства поспорили, даже поругались. И если бы не смерть самого Протасова, под подозрение попал бы фабрикант. А так… Я не представляю, кто это совершил. Для того, чтобы кого-то подозревать, нужно время, а у меня его не было. Да я, если говорить начистоту, не верил в подобный исход…

– О чем вы говорите? – насторожился Волжанкин.

– Я не верил, да и сейчас продолжаю не верить, что игрушка смогла бы убить человека.

– А разве были люди, которые в это верили? – спросил Алтуфьев.

– В это, как я понял, верили все в доме. Домочадцы и челядь считают, что в обезьяну вселилась чья-то душа.

– Я надеюсь, вы не разделяете этих мнений? – Волжанкин смотрел на Фому Фомича без смеха.

– Нет!

Глава 15. Появление Кочкина

Заметив поднимающегося по лестнице Кочкина, низкорослого, худощавого, небрежно одетого человека, начальник сыскной извинился перед собеседниками и пошел тому навстречу.

– Почему так долго, что случилось? – обратился Фома Фомич к своему чиновнику особых поручений.

– И вам тоже здравствуйте! – хрипло ответил тот, окидывая взглядом собравшихся и отвешивая им поклон.

– Так ты почему задержался?

– Я приехал раньше остальных, просто решил, пока суд да дело, кое-кого опросить…

– Прислугу?

– Да!

– И с кем ты успел поговорить? – Начальник сыскной увлек Кочкина подальше от того места, где они стояли. Ему показалось, что и Волжанкин, и следователь как-то подозрительно затихли. – Поговорил я со многими, с конюхами, например…

– И что они тебе рассказали?

– Ничего! Как обычно: все хорошо, службой довольны, жалованье достаточное, хотели бы, конечно, и побольше, ну если нет, то нет.

– А про то, что в доме произошло, ты их спрашивал?

– Спрашивал.

– Что говорят?

– Да глупость какую-то, будто бы хозяина убила обезьяна! Или это правда?

Кочкин вопросительно посмотрел на полковника.

– Правда! – без тени иронии ответил начальник сыскной.

– Вот прямо обезьяна взяла и убила? – недоверчиво прищурил глаза чиновник особых поручений.

– Да! И я тебе больше скажу, обезьяна эта неживая!

– Мертвая?! – Кочкин даже отшатнулся от своего начальника, решив, что тот спятил.

– Нет, не мертвая. Просто эта обезьяна – большая, в человеческий рост, игрушка…