След механической обезьяны

– Где у нас телеграф? – переспросил портье, до этого он разговаривал с какой-то женщиной и был невнимателен. – Здесь рядом, за углом. Сейчас, когда выйдете из дверей гостиницы, поверните налево, а затем первый поворот, опять же, налево. Я достаточно понятно объяснил?

– Да! В крайнем случае спрошу у кого-нибудь на улице.

Портье ответил едва заметной улыбкой.

Телеграфистка – строгая, гладко причесанная немецкая барышня – долго смотрела на бланк, который ей просунул в маленькое окошко фон Шпинне. Подняла глаза и, четко выговаривая слова, спросила:

– Что это?

– Вы о чем?

– Я не понимаю… – Она подняла бланк и, показывая его Фоме Фомичу, провела пальцем по строчкам.

– Ах, это. Это по-русски! Вы разве не даете таких телеграмм?

– Нет, наш аппарат печатает только латиницу…

– А если я напишу все то же самое латинскими буквами, это пойдет?

– Да.

Фома Фомич взял чистый бланк и принялся писать: «Установить за Новоароновским пристальное наблюдение. Лучшие агенты. Полковник фон Шпинне». Все это было написано латиницей. «Только бы Кочкин разобрал…» – подумал начальник сыскной.

Телеграфистка взяла бланк, кивнула, давая понять, что все нормально, подсчитала слова и запросила сумму. Фон Шпинне расплатился и вышел на улицу. Кликнул извозчика и назвал адрес «Детских радостей».

Господин Краузе встретил полковника почти как родного, широко раскинув руки. Правда, обниматься они не стали, лишь обменялись крепкими рукопожатиями.

– Как только получил вашу телеграмму, тотчас же выехал! – сказал фон Шпинне, садясь в кожаное кресло, на которое ему указал хозяин кабинета. – Я надеюсь, эта поездка не станет для меня пустым времяпровождением.

– Думаю, нет! В нашу первую встречу вы рассказали ужасную историю. Она взволновала меня, ведь задействована наша продукция. Поэтому я поднял документацию на все модели, которые были изготовлены, и попытался выяснить, в каком они состоянии и где теперь находятся…

– Я так понимаю, произошло нечто из ряда вон выходящее?

– Верно! – кивнул господин Краузе. – Еще одно убийство!

– Где? Здесь, в Берлине?

– Нет, в Париже. Там так же, как и в вашем случае, хозяина задушила обезьяна.

– Когда это случилось?

– За год, может быть, полтора до вашего происшествия.

– А почему покупатель или его родственники не обратились к вам с претензией?

– Парижская полиция быстро разобралась, и почти сразу же стало ясно – наша игрушка не имеет к убийству никакого отношения. Вернее, имеет, но исключительно как орудие преступления. Но вы понимаете, о чем я говорю. Злоумышленники смогли ее каким-то образом приспособить.

– Вам известны подробности?

– Увы! Если честно, меня подробности не интересовали. Меня интересовала моя игрушка. Ну а если она ни при чем, то все хорошо. Потом я вспомнил вас и посчитал своим долгом сообщить об этом…

– Вы же сделали это неспроста?

– Конечно! – улыбнулся Краузе. – Я деловой человек, господин полковник, и хочу, чтобы ваше расследование как можно быстрее завершилось. Хочу, чтобы вы нашли настоящих убийц и сняли это нелепое подозрение с нашей продукции, и чтобы игрушки продавались.

– Итак, вы говорите, что убийство произошло в Париже. У вас есть адрес?

– Есть, правда, он написан по-французски. Вы разберете?

– Разберу, давайте!

Возвращаясь в гостиницу, фон Шпинне думал о предстоящей поездке в Париж, но прежде нужно попытаться выяснить все до конца с духом Рюбецаля. Придется отыскать официанта. Если верить словам Новоароновского, тот служит в гостиничном ресторане. Фома Фомич обратился к портье, который еще не сменился.

– Подскажите мне, господин…

– Фогель!

– Подскажите мне, господин Фогель, я все о том же, о визите к вам господина Протасова… Он приглашал к себе в номер одного из ваших официантов?

– Да! – кивнул портье. – Замечу, что наш официант хватил там лишнего, но он был не на службе и потому мог делать все что угодно…

– А как мне найти этого официанта?

– Это несложно, правда, у него сегодня выходной…

– Тогда назовите мне его адрес.

– Да, собственно, нет никакого адреса. Он живет здесь, в гостинице. На чердаке у нас несколько комнат, специально для работников. Одна из них принадлежит ему. Поднимитесь вот по этой лестнице, его дверь первая, стучите громко.

– А он точно у себя?

– Я не видел, чтобы он куда-то выходил, разве только в тот момент, когда я отлучался, но это вряд ли. Да вы поднимитесь, поднимитесь…

Глава 26. Официант Том

Фома Фомич постучал в дверь комнаты официанта Тома, но ответа не последовало. Некоторое время фон Шпинне прислушивался, потом снова постучал, на этот раз громче и продолжительнее.

– Кто там? – хрипло и недовольно послышалось из-за двери.

– Могу я видеть господина Тома? – с доброжелательными нотками в голосе спросил начальник сыскной. – Меня зовут барон фон Шпинне, я бы хотел с вами поговорить. Кстати, мы с вами тезки…

– Барон? – похоже, титул незваного гостя заинтересовал жильца чердачной комнаты. Он сказал, что сейчас откроет, только оденется.