След механической обезьяны

– Кто вас, русских, поймет, говорите «все хорошо», а потом…

– Вы уже сталкивались с русскими? – насторожился фон Шпинне.

– Да! – кивнула хозяйка и на мгновение прикрыла глаза, тем самым показывая, как она намучилась. – Были тут у меня постояльцы, двое, да такие привередливые… Я была просто счастлива, когда они съехали.

– У вас есть о них записи?

– Конечно! – сказала хозяйка и положила руку на толстую регистрационную книгу. – Все здесь!

– Я могу взглянуть?

– С какой это стати я должна показывать вам свои записи? Это может делать только полиция…

– Хорошо, я схожу за полицией.

– Вы, я посмотрю, несносный человек, не надо полиции. Давайте договоримся, я вам покажу записи, а вы скажете, зачем они вам…

– Дело в том, что я представитель Российского кабинета министров. Мы разыскиваем двух русских, которые потерялись где-то в Европе. След привел нас в Париж. Где искать, я не знаю, а вы вдруг мне говорите, у вас останавливались двое русских. Возможно, это и не те русские, а возможно, те. Так я могу взглянуть?

Хозяйка, не говоря больше ни слова, быстро полистала книгу, нашла необходимую страницу и развернула гроссбух к фон Шпинне.

– Вот! – показала тонким пальцем нужные строчки.

– Мансуров и Стариков! – прочел вслух Фома Фомич.

– Да! – кивнула хозяйка. – Ужасные фамилии!

– Самые обычные, – сказал Фома Фомич.

– А какие же тогда ужасные?

Начальник сыскной задумался.

– Ну, например, Шишишковский!

– Ши-ши… – начала хозяйка, но, сбившись, махнула рукой и рассмеялась. – Да, действительно, у вас есть еще более ужасные фамилии.

– Хочу вам сказать по секрету, что для русских ваши фамилии звучат не менее ужасно, чем русские для вас.

– Да? А мне почему-то всегда казалось, наши фамилии всем нравятся… – захлопала глазами хозяйка.

– Это вам только так кажется…

– Ну, так это те русские, которых вы ищете?

– Мансуров и Стариков? Нет, не они. Так где же все-таки комиссариат?

Хозяйка кивнула и пригласила фон Шпинне выйти на улицу. Когда они оказались на пороге, она указала на соседний дом.

– Это там, вход со двора…

Комиссариатом назывались несколько небольших комнат на первом этаже в доме рядом с гостиницей.

– Вам нужен инспектор Жарди? – переспросил стоящий у входа жандарм.

– Да! А что, его сейчас нет на месте?

– Он здесь! – Жандарм открыл дверь и жестом пригласил Фому Фомича проследовать внутрь. – Не эта дверь, а следующая.

Под пристальным взглядом жандарма фон Шпинне прошел к двери и постучал. «Войдите!» – донеслось из комнаты.

Переступив порог, фон Шпинне оказался в маленькой комнатушке, полностью заваленной бумажными папками. Дел было много, а вот полок для их размещения недостаточно. Фома Фомич среди этих гор документов не сразу заметил человека, сидящего за столом, который, как и все остальное, был завален бумагами.

– Вы ко мне? – послышалось из-за стола.

– Да, к вам! – кивнул фон Шпинне и глазами отыскал говорившего. – Я к вам приехал из России…

– Из России? – Человек встал. Теперь его можно было хорошенько рассмотреть. Среднего роста, худощав, лицо удивленное, наверное, из-за глаз навыкате, волосы редкие, темные, перхоть на плечах форменного сюртука.

– Да! Я начальник сыскной полиции одного из губернских городов, зовут меня фон Шпинне…

– Фон Шпинне? Вы хоть и прибыли из России, но, очевидно, не русский?

– Вы правы, я немец! – Фома Фомич решил не вдаваться в сложности своего происхождения и, более того, именно сейчас понял – будет лучше назваться немцем.

– Вдвойне приятно видеть человека из России, да еще и коллегу. Присаживайтесь вот сюда, у меня здесь, сами видите…

– У вас всегда так?

– Ну что вы? Нет, конечно же, нет! В нашем архиве, очевидно, от старости, обвалился потолок, нужен ремонт, и пока власти ищут деньги, мы разместили документы в других комнатах. Пришлось и мне потесниться. Да вы присаживайтесь, присаживай-тесь!

– Но у вас тут какие-то бумаги…

– А вы с ними не церемоньтесь, не нужно! – Жарди подошел к стулу, который предложил Фоме Фомичу, и смахнул на пол все лежащие на нем папки.

– Вы довольно лихо обращаетесь с документами! – заметил удивленный фон Шпинне.

– Да какие это документы, – отмахнулся, возвращаясь за стол, инспектор, – это никому не нужные исписанные бумажки: о мелких кражах, о скандалах и прочем, что уже давным-давно забылось, даже люди, которые все это совершили, умерли! А мы это храним. Для чего? Мне, очевидно, никогда не понять.

– Ну, архив – это всегда архив, и он должен быть…