След механической обезьяны

– Нет, за это не убивают, причина была другая. Семенов, скорее всего, что-то узнал или что-то нашел… – Начальник сыскной задумался, провел ладонью по лицу, – да, именно что-то нашел, об этом и говорят вывернутые карманы. Узнаем, что он нашел, поймем, за что его убили, а когда поймем, за что убили, будем знать, и кто убил. Такая вот цепочка. Поэтому нам нужно будет узнать, а чем он, собственно, занимался в доме, что ему поручали, какие работы, ну, помимо натирания полов. И таким образом мы проследим его перемещение по дому. Он был парень ловкий и неглупый, возможно, то, что нашел, он где-то спрятал, но где? Очень много работы.

– Нужно будет осмотреть его комнату, ведь где-то он у них тут жил, возможно, там? – предположил Кочкин, но на лице его отразилось сомнение. Он говорил и сам понимал, что убийца, скорее всего, после проверки карманов осмотрел комнату агента.

– Вряд ли мы там что-то найдем, – с таким же сомнением в голосе проговорил Фома Фомич, – однако осмотреть комнату стоит, хотя бы затем, чтобы понять, искали там что-либо или нет. Что же он нашел, что? Какая-то страшная для убийцы улика – разоблачающая, в противном случае он не пошел бы на убийство. Возникает еще один вопрос, откуда убийца узнал о находке Семенова?

– Возможно, проследил за ним, – предположил Кочкин.

– А зачем? Нет! Скорее всего, Семенов сам рассказал о своей находке.

– Зачем? – удивился Меркурий.

– Этот вопрос тоже без ответа. Зачем? Хотя, может, все было и не так, я всего лишь предполагаю, так сказать, мысли вслух. Рассуждая о том, что могло случиться, нам нужно не выпускать из виду тот факт, что Семенов был опытным агентом, – начальник сыскной огорчительно развел руками, – вот сейчас говорю – был опытным агентом, а сам не могу поверить в это «был», все-таки тяжело терять людей… Ну да ладно, это все лирика, она нам вряд ли поможет. Семенов был опытным агентом, хитрым, осторожным, его вот просто голыми руками не взять. Может быть, опоили чем-то… Мы сейчас будем беседовать с Руфиной Яковлевной, нужно, как бы между прочим, расспросить ее о Семенове.

Глава 39. Мессалина

Когда жандармы уводили Николая Протасова, начальник сыскной распорядился доставить в гостиную, превратившуюся на время в «пыточную», Руфину Яковлевну.

– Это та, что свела с ума всех мужчин? – спросил доктор и подобрался, точно ожидал: приведут сейчас нечто, перед чем он тоже устоять не сможет.

– Да! – рассеянно кивнул начальник сыскной и чуть погодя добавил: – Чаровница протасовского дома! Вы только в глаза ей не смотрите, и все будет хорошо!

– А почему ей нельзя смотреть в глаза? – Лицо доктора было серьезным, казалось, он не видел в словах фон Шпинне никакой иронии.

– Вы слышали о Медузе горгоне?

– Конечно! Я думаю, о ней слышал всякий человек… – точно оправдываясь, ответил Викентьев.

– Тут вы сильно преувеличиваете. Вот, к примеру, Руфина Яковлевна, которую сейчас приведут, наверняка ничего не слышала, даже несмотря на то, что я сравнил ее с этим чудовищем. А почему нельзя смотреть в глаза? Ну вы, конечно же, не окаменеете, но кто знает, нырнете в этот космос, а оттуда возврата нет…

– Вы меня разыгрываете, да? – натянуто улыбнулся доктор и принялся хрустеть пальцами. Так было всякий раз, когда он нервничал. Фон Шпинне давно это заприметил.

– Что значит, я вас разыгрываю? Посмотрите вот туда! – Он указал в угол комнаты. – Два трупа, два! – поднял указательный и средний пальцы правой руки. – И все это из-за нее, из-за Руфины Яковлевны. Кто знает, может, вы ей понравитесь? А конюха мы еще не поймали…

– Да будет вам, Фома Фомич, страх на меня нагонять! – отмахнулся доктор и демонстративно сел к начальнику сыскной боком.

– Ну, не пропало еще желание посмотреть на Мессалину и Медузу горгону в одном лице?

– Конечно, нет, вы меня сильно заинтриговали!

Только Викентьев это проговорил, в дверь постучали.

Когда жандарм, слегка подталкивая в спину, ввел в комнату Руфину Яковлевну, начальник сыскной услышал, как доктор издал вздох облегчения. Фон Шпинне посмотрел на Викентьева, сощурив левый глаз, и улыбнулся, но улыбка не дошла до глаз…

– Объясните мне, что здесь происходит? – с порога заявила хриплым голосом приживалка.

– Охотно, – кивнул Фома Фомич. – Я, собственно, для этого вас и позвал, чтобы объяснить, что здесь происходит. Но прежде чем мы продолжим, прошу вас, присядьте вот на этот стул.

– Что-то стоит он неудобно! – Руфина Яковлевна, бросив быстрый взгляд на завернутые в рогожу трупы, подобрала платье и села. Три пары мужских глаз уставились на нее. Фон Шпинне смотрел весело, Кочкин, подперев голову руками, равнодушно, а доктор Викентьев недоумевающе. В его светло-голубых глазах застрял немой вопрос: «Ну что же в ней особенного?» И действительно, на Викентьева смотрела худая особа неопределенного возраста, с угловатым лицом, в глухом платье темно-коричневого, сиротского цвета.