След механической обезьяны

От этого дикого, почти сатанинского крика всем сделалось дурно, даже начальнику сыскной. А что говорить о приживалке, лицо которой сжалось в сморчок.

– Я погляжу, погляжу… – торопливо выговаривая слова, кивала Руфина Яковлевна, острый подбородок дрожал, губы скорбно растянулись. – Только вы, я вас прошу, больше не кричите…

Она поднялась и, вздрагивая, подошла к трупам. Кочкин откинул рогожу, закрывавшую лицо Новоароновского.

– Вы узнаете этого человека? – спросил подошедший сзади фон Шпинне. Плечи женщины вздрогнули, она кивнула.

– Что значит ваш кивок?

– Я узнаю этого человека, – промямлила Руфина Яковлевна.

– Вы знаете, как его зовут?

– Да, это Евно Абрамович Новоароновский…

– Кто он, чем занимался?

– Бывший приказчик, потом его поставили управляющим ситцевой мануфактурой…

– У вас какие были с ним отношения?

– Никаких, а почему вы спрашиваете? – Приживалка медленно, точно опасалась чего-то, повернулась к начальнику сыскной. Глаза подозрительно щурились.

– Ходят слухи, что вы были любовниками!

– Враки все…

– Зачем же вы приходили в его дом ночью… – фон Шпинне назвал число и месяц.

– А вы откуда знаете?

– Сейчас речь не об этом, а о том, приходили вы к Новоароновскому или не приходили?

– Приходила, – кивнула Руфина Яковлевна и посмотрела на Фому Фомича со злой отчаянностью, точно ей было уже на все плевать. – Чего уж тут скрывать, приходила!

– Зачем?

– Ну как зачем? – Приживалка вернулась на свое место. – Затем, что правду люди говорят, было у нас с ним, было…

– То есть вы состояли с Евно Абрамовичем Новоароновским, – начальник сыскной кивнул в сторону трупа, – в любовной связи?

– Да! – изображая мучения, ответила Руфина.

– С этим разобрались. Меркурий Фролыч, закройте лицо покойника. А теперь, Руфина Яковлевна, скажите, знаете ли вы здешнего конюха?

– Леонтия? – Лицо приживалки окаменело.

– Да!

– Знаю, его все знают!

– А вы его знаете, потому что все знают, или у вас были какие-то отношения с ним?

– Какие еще отношения? – угрюмо глядя на фон Шпинне, спросила приживалка.

– Состояли ли вы с конюхом в любовной связи?

– Вы и про это знаете?

– Так уж получилось…

– Что тогда говорить, коль вы и так знаете.

– Так вы были с конюхом Леонтием в любовной связи?

– Были! – дернула головой Руфина.

– Признаете?

– Признаю!

– У вас был роман и с конюхом, и с Новоароновским?

– Да!

– Как вы думаете, кто убил Евно Абрамовича?

– Мне откуда знать?

– Может, к этому приложил руку ваш другой любовник – Леонтий?

– А зачем ему убивать, ведь он ничего не знал! – уверенно сказал приживалка.

– Другие знали, а он нет? Вам не кажется это маловероятным?

– Может, и убил, – со вздохом проговорила Руфина, – а может, и нет. Я зря на человека не стану наговаривать…

– И еще один вопрос, – начальник сыскной замялся, но долг требовал спросить и это, – вам нравился дядя Евсей?

– Дед этот, да вы что! Это кто же вам сказал такое, Колька небось? Это он все ходил, сватал меня за Евсея. Нет, с дедом у меня ничего не было!

– А может, было, да вы просто запамятовали? Такое случается…

– Я, может, и легкомысленная, но не до такой же степени, чтобы с дедом… Нет, ничего у меня с ним не было и не могло быть!

После слов приживалки о возможной легкомысленности Викентьев не сдержался и громко хмыкнул. Руфина одарила доктора презрительным взглядом. Не обращая на все это внимания, начальник сыскной продолжил:

– Теперь вам нужно взглянуть на второй труп.

Без капризов, оговорок и прочего кокетства приживалка встала и пошла смотреть.

– Вы знаете этого человека?

– Да, наш новый работник, Макар, кажется, его звали. Сначала дворником работал, а потом его в дом за расторопность забрали…

– У вас с ним были какие-нибудь отношения?

– Это что же теперь, если я с двумя, то меня будут подозревать со всеми? – слабо возмутилась Руфина.

– К сожалению, так устроены люди, им нужен только повод. Вас будут подозревать и в связях со всеми мужчинами, и в том, что вы – убийца.

– Я никого не убивала!

– Все так говорят! А копни поглубже, начни в пальцы гвозди забивать, сознаются: и того я убил, и того, и даже того… Так ведь он еще жив… Жив? Ну, так я собирался его убить – замышлял. Вот как бывает! А что вы скажете, Руфина Яковлевна, когда к нашим заплечным мастерам попадете, я и не знаю. Может, тоже на себя все возьмете…

– Да ведь пытки запрещены!

– Кто вам сказал?

– Ну, слыхала… А разве это не так?

– Должен вас разочаровать, не так! Пытки, конечно же, запрещены, но это на бумаге, а на самом деле они процветают. Придумывают все новые и новые способы. Сейчас, например, пытают электричеством…

– Спаси и сохрани! – перекрестилась Руфина Яковлевна.

– Да, да! – кивнул начальник сыскной. – Электричеством, но, правда, это не у нас, у нас все проще… Значит, вы говорите, не знаете, кто убил этих двоих?

– Да откуда мне знать, кто убил дворника?

– Кстати, о дворнике, почему вы так его называете? Ведь насколько мне известно, он последнее время двор не мел?

– Не мел, его в дом взяли, а дворником называли по привычке…

– Так чем он занимался в доме? – Начальник сыскной спросил приживалку как бы между прочим, ничем не показывая, что ему это очень интересно.