След механической обезьяны

– Не могу сказать, что верю вам, но раз вы утверждаете, то ладно! Правда, у меня возник еще один вопрос: почему вы упорно продолжаете настаивать на виновности Леонтия? Ведь это ложное обвинение. Вам разве хочется в тюрьму?

– Нет, просто я так сказала, чтобы вы от меня быстрее отстали и выпустили отсюда! – выпалила приживалка.

– Я вас хорошо понимаю, но вы допустили ошибку – сказали неправду, следовательно, будете сидеть под замком! Иного выхода у меня просто нет! – Начальник сыскной замолчал, давая Руфине Яковлевне подумать и, возможно, при– знаться.

– Значит, я отсюда не выйду?

– Из моего кабинета выйдете, а вот из помещения сыскной – едва ли!

– А что я должна сделать, чтобы выйти?

– Вы должны назвать имя человека, убившего Евно Абрамовича.

– А без этого никак?

– Никак!

– А если…

– Что?

– А если я не знаю, кто его убил, если я не открывала дверь и никого не видела?

– Это похоже на правду. Вы, скорее всего, дверь не открывали, потому что испугались, но ведь вы все слышали…

– Да, слышала. Но я не смогу вам по звукам определить, кто это был…

– Возможно, Новоароновский перед смертью что-то выкрикнул или сдавленно проговорил. Такое могло быть?

Приживалка кивнула и, чуть подумав, добавила:

– Он прохрипел – обезьяна!

– Что? – Начальник сыскной привстал. – Вы хотите сказать, Евно Абрамовича убила обезьяна?

– Да! – как бы преодолевая сопротивление, кивнула Руфина Яковлевна.

– Ну, вы же отлично знаете, что после смерти Саввы Афиногеновича игрушку увезли, ее нет в доме!

– Он так сказал, я сама слышала! – настаивала приживалка.

– Кто-то может подтвердить ваши слова?

– Кто?

– Насколько мне известно, вы живете в комнате не одна. Ваши подруги тоже должны были слышать возню за дверью…

– Нет, они не слышали, потому что очень крепко спят…

– Но, испугавшись, вы должны были их разбудить. Почему вы этого не сделали?

– Не захотела!

Начальник сыскной кивнул и, не говоря ни слова, нажал на кнопку электрического звонка. Явившемуся дежурному велел отвести Руфину Яковлевну снова в подвал и запереть. От вопросов приживалки уклонился. Фому Фомича сейчас занимало совсем другое, он понял – нужно на время оставить убийства Новоароновского и Семенова и вернуться к смерти Саввы Афиногеновича Протасова. Именно там кроется главная тайна.

Глава 47. Резкий поворот

Дежурный увел возмущенную приживалку. После этого начальник сыскной хотел вызвать к себе Кочкина, но не успел, потому что тот явился сам. И, как понял Фома Фомич по его напряженному лицу и по небольшому свертку в руках, произошло нечто из ряда вон выходящее.

– Что? – спросил фон Шпинне, не сводя глаз со свертка, ведь в этом свертке, как он догадался, очевидно, и находилась та самая новость.

– Тут, эта… – он направился к дивану, но садиться не стал, а пошел к столу Фомы Фомича.

– Что, что? – ерзал по своему стулу начальник сыскной.

– Приходила жена Семенова, но теперь уже вдова…

– Ты сообщил ей о смерти мужа?

– Да она уже знает…

– Откуда? – удивился Фома Фомич и тут же разочарованно махнул рукой, в очередной раз сокрушаясь неумению некоторых сотрудников держать язык за зубами. – Стенала небось, убивалась?

– Нет, – мотнул головой Кочкин, – даже слезинки не проронила, крепкая баба…

– Зачем же приходила тогда? – не понял полковник.

– А вот это принесла, – Кочкин положил сверток на стол.

– Что это? – потирая подбородок, спросил Фома Фомич.

– Она не знает, сказала только, Семенов ее предупредил, если что-то с ним случится, немедля отнести это в сыскную полицию.

– Вот как, – тихо проговорил начальник сыскной, не сводя взгляда со свертка, – а сам ты смотрел, что там?

– Нет! Сразу к вам…

– Ну что же, посмотрим, – Фома Фомич осторожно пододвинул к себе сверток, развязал узелок на крестообразно обвязанной бечевке, отложил ее в сторону и развернул старую газету. Там оказался штемпельный конверт без адреса, но с крупно выведенным именем получателя – Протасовой Арине Игнатьевне. Полковник взял его в руки, повертел, но открывать не стал, положил рядом с бечевкой. Кроме письма, в свертке еще были несколько исписанных листков. Фома Фомич быстро просмотрел: какие-то хозяйственные списки.

– Что это? – поинтересовался Кочкин.

– Семенова, как мне стало известно, часто посылали в лавку, и это, очевидно, перечень того, что нужно купить, – медленно проговорил начальник сыскной.

– Но зачем он…

– А это мы сейчас постараемся выяснить, – Фома Фомич оставил листки со списками и вернулся к письму. В конверте находился сложенный вдвое листок писчей бумаги.

– Судя по всему, письмо давнишнее, – заметил он и развернул листок. Быстро пробежался глазами по ровным чернильным строчкам с округлыми буквами и тихо присвистнул, затем передал письмо Кочкину, – вот взгляни.

Кочкин прочел. Письмо было такого содержания: