Слова подвижнические (Репринт изд. 1911 г.)

Кто истинно смиренномудръ, тотъ, будучи обиженъ, не возмущается и не говоритъ ничего въ свою защиту о томъ, въ чемъ онъ обиженъ, но принимаетъ клеветы, какъ истину, и не старается увѣрять людей, что онъ оклеветанъ, но проситъ прощенія. Ибо иные добровольно навлекали на себя названія блудныхъ, не будучи таковыми; другіе же терпѣли именованіе прелюбодѣевъ, будучи далекими отъ прелюбодѣянія, и слезами свидѣтельствовали, что несутъ на себѣ плодъ грѣха, котораго не дѣлали, и съ плачемъ просили у обидѣвшихъ прощенія въ беззаконіи, котораго не совершали, когда душа ихъ была увѣнчана всякою чистотою и непорочностію. Иные же, чтобы не прославляли ихъ за превосходныя правила жизни, соблюдаемыя ими втайнѣ, представлялись въ образѣ юродивыхъ, бывъ растворены Божественною солію и непоколебимы въ своей тишинѣ, такъ что на высотѣ совершенства своего святыхъ ангеловъ имѣли провозвѣстниками своихъ доблестей.

Ты думаешь о себѣ, что есть въ тебѣ смиреніе. Но другіе сами себя обвиняли, а ты, и другими обвиняемый, не переносишь сего, и считаешь себя смиренномудрымъ. Если хочешь узнать, смиренномудръ {311} ли ты, то испытай себя въ сказанномъ: не приходишь ли въ смятеніе, когда тебя обижаютъ[493]?

Спаситель многими обителями у Отца называетъ различныя мѣры разумѣнія водворяемыхъ въ оной странѣ, т. е. отличія и разность духовныхъ дарованій, какими наслаждаются по мѣрѣ разумѣнія. Ибо не разность мѣстъ, но степени дарованій назвалъ Онъ многими обителями. Какъ чувственнымъ солнцемъ наслаждается каждый соразмѣрно чистотѣ и пріемлемости силы зрѣнія, и какъ отъ одного свѣтильника въ одномъ домѣ освѣщеніе бываетъ различно, хотя свѣтъ не дѣлится на многія свѣтенія, такъ въ будущемъ вѣкѣ всѣ праведные нераздѣльно водворяются въ одной странѣ, но каждый въ своей мѣрѣ озаряется однимъ мысленнымъ солнцемъ и по достоинству своему привлекаетъ къ себѣ радость и веселіе, какъ бы изъ одного воздуха, отъ одного мѣста, сѣдалища, видѣнія и образа. И никто не видитъ мѣры друга своего, какъ высшаго, такъ и низшаго, чтобы, если увидитъ превосходящую благодать друга и свое лишеніе, не было это для него причиною печали и скорби. Да не будетъ сего тамъ, гдѣ нѣтъ ни печали, ни воздыханія! Напротивъ того, каждый, по данной ему благодати, веселится внутренно въ своей мѣрѣ. Но зрѣлище[494], находящееся внѣ всѣхъ, есть одно, и мѣсто одно[495], и кромѣ сихъ двухъ степеней нѣтъ иной посредствующей степени, разумѣю же одну степень горнюю, другую дольнюю, посреди же ихъ разнообразіе въ разности воздаяній.

Если же это справедливо (какъ и дѣйствительно справедливо), то что́ несмысленнѣе или неразумнѣе такой рѣчи: “довольно для меня избѣжать геенны, о томъ же, чтобы войти въ царство, не забочусь“? Ибо избѣжать геенны и значитъ это самое — войти въ царство: {312} равно какъ лишиться царства — значитъ войти въ геенну. Писаніе не указало намъ трехъ странъ, но что́ говоритъ? Егда пріидетъ Сынъ человѣческій въ славѣ Своей.., и поставитъ овцы одесную Себе, а козлища ошуюю (Мѳ. 25, 31. 33). Не три наименовалъ сонма, но два, — одинъ одесную, другой ошуюю. И раздѣлилъ предѣлы различныхъ обителей ихъ, сказавъ: и идутъ сіи, т. е. грѣшники, въ муку вѣчную, праведницы же въ животѣ вѣчномъ (Мѳ. 25, 46) просвѣтятся яко солнце (Мѳ. 13, 43). И еще: отъ востокъ и западъ пріидутъ, и возлягутъ на лонѣ Авраамовомъ во царствіи небеснѣмъ; сынове же царствія изгнани будутъ во тму кромѣшную, гдѣ плачъ и скрежетъ зубомъ (Мѳ. 8, 11. 12), что́ — страшнѣе всякаго огня. Не уразумѣлъ ли ты изъ сего, что состояніе, противоположное горней степени, и есть та мучительная геенна?