Слова подвижнические (Репринт изд. 1911 г.)

{321} О чинѣ монашескаго житія, о сокращеніи[519]и различіи онаго, и о томъ, почему и какимъ образомъ добродѣтели рождаются одна отъ другой.

Отъ дѣланія съ понужденіемъ[520] рождается безмѣрная горячность, распаляемая въ сердцѣ горячими помышленіями, впервые появляющимися въ умѣ. А сіе дѣланіе и храненіе утончаютъ умъ своею горячностію, и сообщаютъ ему видѣніе. И сіе видѣніе порождаетъ связанныя выше горячіе помыслы во глубинѣ душевнаго видѣнія, которое именуется созерцаніемъ. А сіе созерцаніе порождаетъ горячность, и отъ сей горячности, производимой благодатію созерцанія, рождается слезный потокъ, вначалѣ — въ малой нѣкоторой мѣрѣ, т. е. въ одинъ день много разъ идутъ у человѣка слезы и потомъ оскудѣваютъ, а засимъ слѣдуютъ непрестанныя слезы, и отъ непрестанныхъ слезъ душа пріемлетъ умиреніе помысловъ; отъ умиренія же помысловъ возвышается до чистоты ума, а при чистотѣ ума человѣкъ приходитъ въ видѣніе тайнъ Божіихъ; потому что чистота скрывается въ умиреніи отъ браней. Послѣ же сего умъ достигаетъ до зрѣнія откровеній и знаменій, какъ видѣлъ Пророкъ Іезекіиль. Сіе изображаетъ три степени, по которымъ душа приближается къ Богу. Начало всему этому — благое предъ Богомъ преднамѣреніе и виды дѣлъ безмолвія непреложные; они порождаются многимъ отсѣченіемъ и удаленіемъ себя отъ дѣлъ житейскихъ. Нѣтъ большой необходимости говорить о каждомъ видѣ сихъ дѣлъ, потому что они всѣмъ извѣстны; впрочемъ, поелику описаніе оныхъ не безполезно, и даже, какъ я утверждаю, скорѣе полезно читающимъ, то не должно лѣниться описать оныя.

{322} Это суть: алканіе, жажданіе[521], чтеніе, всенощное и трезвенное бдѣніе, по мѣрѣ силъ каждаго, и множество поклоновъ, которые слѣдуетъ совершать и въ часы дневные, и многажды ночью. Пусть же самою малою мѣрою будетъ для тебя — положить тридцать поклоновъ въ одинъ разъ, потомъ поклониться честному кресту, и тѣмъ кончить. Но есть и такіе, которые, по силѣ своей, прибавляютъ къ этой мѣрѣ (поклоновъ). Иные же въ единой молитвѣ проводятъ три часа, имѣя умъ трезвенный и повергшись лицемъ на землю безъ принужденія и паренія помысловъ. И два сіи вида обнаруживаютъ и показываютъ множество богатства благостыни, т. е. благодати, какая удѣляется каждому человѣку по мѣрѣ его достоинства. Какой же иной способъ молитвы и пребыванія въ ней, свободнаго отъ принужденія, — сего нахожу я справедливымъ не объявлять, и, ни устнымъ словомъ, ни письменными начертаніями, не изображать чина сей молитвы, чтобы читающій, оказавшись не понимающимъ того, что́ читаетъ, не почелъ написаннаго не имѣющимъ смысла[522], или, если окажется онъ знающимъ это, не сталъ уничижать того, кто не знаетъ порядка въ этомъ, и въ послѣднемъ случаѣ не произошло бы укоризны, а въ первомъ — смѣха. И тогда, по изреченію Апостола, сказанному имъ о пророчествующихъ, и я окажусь въ таковыхъ дѣлахъ иноязычникомъ (1 Кор. 14, 11). Посему, кому желательно уразумѣть сіе, тотъ пусть идетъ описаннымъ выше путемъ, и послѣдовательно проходитъ умное дѣланіе[523]. И когда приступитъ къ этому самымъ дѣломъ, тогда самъ собою познаетъ сіе и, конечно, не потребуетъ {323} учителя. Ибо говорятъ: сиди въ келліи, и это само по себѣ научитъ тебя всему. Богу же нашему да будетъ слава во вѣки! Аминь.

СЛОВО 60.

О различныхъ способахъ брани, какую діаволъ ведетъ съ шествующими путемъ тѣснымъ, превысшимъ міра.