Слова подвижнические (Репринт изд. 1911 г.)

У сопротивника нашего діавола есть древній обычай со вступающими въ подвигъ сей хитро разнообразить борьбу свою — соотвѣтственно образу вооруженія ихъ[524], и, соображаясь съ намѣреніемъ лица, измѣняетъ онъ способъ своего ратоборства. Которые лѣнивы произволеніемъ и немощны помыслами, на тѣхъ обращаетъ особое вниманіе, и съ самаго начала сильно нападаетъ на нихъ, такъ что возставляетъ противъ нихъ твердыя и сильныя искушенія, чтобы въ началѣ пути заставить ихъ извѣдать всѣ способы лукавства его, чтобы съ перваго подвига объяла ихъ боязнь, путь ихъ показался имъ жестокимъ и неудобопроходимымъ, и сказали они такъ: „если начало пути такъ тяжело и трудно, то кто можетъ до самаго конца его выдержать многія находящіяся посреди его трудности?“ И съ этого времени не могутъ уже они снова возстать или итти впередъ, и даже видѣть что‑либо иное отъ гнетущей заботы о семъ. И мало‑помалу діаволъ усиливаетъ съ ними жестокую брань свою, чтобы обратить ихъ такимъ образомъ въ бѣгство. Лучше сказать, Самъ Богъ попускаетъ діаволу превозмогать ихъ, и ни въ чемъ не вспомоществуетъ имъ, потому что съ сомнѣніемъ и холодностію вступили они въ подвигъ Господень. Ибо говоритъ Богъ: проклятъ всякъ творяй дѣло Господне съ небреженіемъ, и возбраняющій рукѣ отъ крове (Іер. 48, 10); и еще: {324} Господь близъ боящихся Его (Пс. 84, 10). Ибо безъ страха и холодности итти противъ діавола повелѣваетъ Богъ, говоря: начни только губить его, и устремись на брань съ нимъ, и сразись съ нимъ мужественно, и возложу страхъ твой на всѣхъ враговъ твоихъ подъ небомъ, — глаголетъ Господь (Втор. 11, 25). Ибо если не умрешь добровольно чувственною смертію за благость Божію, то поневолѣ умрешь духовно — для Бога.

Поэтому, если такова твоя участь, безъ отягощенія[525] добровольно пріими за Бога временныя страданія, чтобы войти въ славу Божію. Ибо, если въ подвигѣ Господнемъ умрешь тѣлесно, Самъ Господь увѣнчаетъ тебя, и честнымъ останкамъ твоимъ даруетъ Богъ честь мучениковъ. Посему, какъ сказалъ я выше, тѣ, которые въ самомъ началѣ были нерадивы и разслаблены и не рѣшились предать себя на смерть, тѣ съ сего времени во всѣхъ браняхъ оказываются слабыми, а не мужественными. Лучше же сказать, Богъ попускаетъ, чтобы они были гонимы и побѣждаемы во браняхъ, потому что не по‑истинѣ взыскали Его, но, какъ бы искушая и издѣваясь, пытались совершить дѣло Божіе. Потому и самъ діаволъ изначала узналъ ихъ, и испыталъ ихъ въ помыслахъ ихъ, каковы они, т. е. — боязливы и самолюбивы и болѣе всего щадятъ тѣло свое. И посему‑то какъ бы бурею гонитъ ихъ, такъ какъ не видитъ въ нихъ духовной силы, какую обыкъ видѣть въ святыхъ. Ибо, соотвѣтственно произволенію человѣка стремиться къ Богу и намѣренію стремиться къ цѣли ради Него, и Богъ содѣйствуетъ, и помогаетъ, и являетъ ему Свое о немъ промышленіе. А діаволъ не можетъ приближаться къ человѣку или наводить на него искушенія, если человѣкъ не вознерадитъ, и Богъ не попуститъ на него (искушеній). Или, если кто допуститъ себя до срамныхъ помысловъ самомнѣніемъ и превозношеніемъ, или помысломъ сомнѣнія и двоедушія, то діаволъ испрашиваетъ таковыхъ себѣ на искушеніе.

{325} Новоначальныхъ же, простыхъ и неопытныхъ, не испрашиваетъ онъ у Бога, подобно святымъ и великимъ, для искушенія ихъ. Ибо знаетъ, что Богъ не попуститъ таковымъ впасть въ руки его, (такъ какъ Богу извѣстно, что нѣтъ у нихъ достаточныхъ силъ противъ діавольскихъ искушеній), развѣ будетъ въ нихъ одна изъ сказанныхъ причинъ, и тогда сила Промысла Божія удаляется отъ нихъ. Это есть первый способъ діавольскихъ браней.

О второмъ способѣ діавольскихъ браней.