Слова подвижнические (Репринт изд. 1911 г.)

Но не показывай нерадѣнія[528] вначалѣ, чтобы, показавъ нерадѣніе здѣсь, не пасть тебѣ, когда идешь впередъ, и не оказаться уже неспособнымъ сопротивляться находящимъ на тебя скорбямъ, разумѣю же скорби по причинѣ голода, немощи, страшныхъ мечтаній и прочаго. Не извращай намѣренія[529] Подвигоположника твоего, потому что дастъ Онъ тебѣ помощь противъ сопротивника, чтобы врагъ не нашелъ тебя, какимъ ожидаетъ. Но призывай непрестанно Бога, плачь предъ благодатію Его, сокрушайся и трудись, пока не пошлетъ тебѣ помощника. Ибо, если {328} однажды увидишь близъ себя Спасающаго тебя, не будешь уже побѣжденъ сопротивляющимся тебѣ врагомъ твоимъ. Вотъ до сего мѣста описаны два способа діавольской борьбы.

О третьемъ способѣ вражеской брани съ сильными и мужественными.

Посему, когда діаволъ послѣ этого возстанетъ на кого‑нибудь, то уже не имѣетъ онъ силъ къ борьбѣ съ нимъ, лучше же сказать — къ борьбѣ съ укрѣпляющимъ его и помогающимъ ему; человѣкъ содѣйствіемъ симъ возносится надъ врагомъ, заимствуетъ у содѣйствующаго[530] силу и терпѣніе, такъ что грубое и вещественное тѣло побѣждаетъ безплотнаго и духовнаго. Когда же увидитъ врагъ всю эту силу, какую человѣкъ пріялъ отъ Бога, увидитъ, что внѣшнія чувства у человѣка не побѣждаются видимыми вещами и слышимыми гласами, и помыслы не разслабѣваютъ отъ ласкательствъ и обольщеній его, тогда поэтому обманщикъ этотъ желаетъ отыскать какой‑либо способъ отдалить отъ человѣка онаго помогающаго ему ангела; лучше же сказать, обманщикъ этотъ желаетъ ослѣпить умъ человѣка, которому оказывается помощь, чтобы оказался онъ безпомощнымъ, и возбудить въ немъ помыслы гордыни, чтобы подумалъ онъ въ себѣ, будто бы вся крѣпость его зависитъ отъ его собственной силы, и самъ онъ пріобрѣлъ себѣ это богатство, своею силою сохранилъ себя отъ противника и убійцы. И иногда разсуждаетъ онъ, что побѣдилъ врага случайно; а иногда — что побѣдилъ по безсилію врага (умалчиваю о другихъ образахъ и помыслахъ хулы, при одномъ только воспоминаніи о которыхъ душа впадаетъ въ страхъ); иногда же врагъ, подъ видомъ откровеній отъ Бога, изводитъ на среду прелесть свою, и въ сновидѣніяхъ показываетъ что‑либо человѣку, и также во время его бодрствованія преобразуется въ свѣтлаго ангела, и дѣлаетъ {329} все, чтобы получить возможность мало‑помалу убѣдить человѣка — хотя немного быть въ единомысліи съ нимъ, чтобы человѣкъ преданъ былъ въ руки его. Если же благоразумный человѣкъ твердо удержитъ помыслы свои, лучше же сказать, удержитъ памятованіе о содѣйствующемъ ему и око сердца своего устремитъ къ небу, чтобы не видѣть нашептывающихъ въ немъ это, то врагъ снова старатся изобрѣтать иные способы.

О четвертой противодѣйственной вражеской брани.

Итакъ, у него осталось это одно[531], потому что природа имѣетъ съ симъ сродство; и потому этимъ[532] преимущественно надѣется онъ причинить погибель человѣку. Въ чемъ состоитъ это ухищреніе? Въ слѣдующемъ: нападать на человѣка посредствомъ естественныхъ его нуждъ. Умъ подвижника ослѣпляется часто видѣніемъ и приближеніемъ къ нему вещей чувственныхъ, и безъ труда побѣждается въ борьбѣ, когда сближается съ ними, гораздо же болѣе — когда онѣ бываютъ предъ глазами у человѣка. Ибо съ знаніемъ дѣла и съ опытностію пользуется симъ способомъ лютый діаволъ, т. е. позналъ онъ сіе опытно на многихъ крѣпкихъ и сильныхъ подвижникахъ, которые пали отъ сего, и дѣлаетъ это хитро. Хотя не можетъ онъ заставить человѣка совершить[533] на дѣлѣ, вслѣдствіе твердости безмолвія его и вслѣдствіе удаленности жилища его отъ поводовъ и причинъ ко грѣху, однакоже усиливается возбудить умъ подвижниковъ къ мечтательности и старается образовать въ нихъ ложныя мечты подъ видомъ истины; чтобы пришли въ вожделѣніе мечтаемаго, производитъ въ нихъ щекотанія и побужденія останавливаться мыслію на срамныхъ помыслахъ, соглашаться на оные, содѣлываться въ нихъ виновными, такъ что чрезъ это отступаетъ отъ нихъ Помощникъ ихъ. Ибо врагъ знаетъ, {330} что побѣда человѣка, и пораженіе его, и сокровище, и защита его, и все у подвижника заключается въ помыслѣ его, и совершается въ краткое мгновеніе, только бы помыслу подвигнуться съ мѣста, и съ оной высоты снизойти на землю, и произволеніемъ на одно мгновеніе показать свое согласіе, какъ и случилось это со многими изъ святыхъ при мечтательномъ представленіи красоты женской. Если приближались они къ міру на одно или на два поприща, или на разстояніе дневного пути, то врагъ нерѣдко прибѣгалъ къ тому, что дѣйствительно приводилъ къ нимъ женщинъ. А такъ какъ пребывающихъ вдали отъ міра не можетъ уловить въ эту сѣть, то въ мечтаніяхъ показываетъ имъ женскую красоту, показывая имъ ее то въ нарядныхъ платьяхъ и въ соблазнительномъ видѣ, то непристойно — въ образѣ нагой женщины. Симъ и подобнымъ сему однихъ побѣдилъ врагъ на самомъ дѣлѣ, а другіе, по безпечности помысловъ своихъ, поруганы были мечтаніями, и чрезъ то пришли въ глубину отчаянія, уклонились въ міръ, и души ихъ утратили небесную надежду.