Слова подвижнические (Репринт изд. 1911 г.)

Но обрати вниманіе и на сіе. Достаточно ли вѣдѣнію душевнаго свѣта къ различенію сего, или оно различаетъ это во тьмѣ, или совершенно лишено такой способности? Точно ли находишь, что разумная часть души начала очищаться? Пареніе мыслей въ умѣ проходитъ ли въ часъ молитвы? Какая страсть смущаетъ умъ во время приближенія къ молитвѣ? Ощущаешь ли въ себѣ, что сила безмолвія пріосѣнила душу кротостію, тишиною и миромъ, какой необычнымъ образомъ раждается въ умѣ? Восхищается ли непрестанно умъ безъ участія воли къ понятіямъ о безплотномъ, въ объясненіе чего не дозволено входить {192} чувствамъ? Возгорается ли въ тебѣ внезапно радость, ни съ чѣмъ несравнимымъ наслажденіемъ своимъ заставляющая умолкнуть языкъ? Источается ли непрестанно изъ сердца нѣкая сладость и влечетъ ли всецѣло умъ? Входитъ ли по временамъ незамѣтно во все тѣло нѣкое услажденіе и радованіе, чего плотскій языкъ не можетъ выразить, пока все земное не будетъ при семъ памятованіи почитать прахомъ и тщетою. Ибо оное первое, изъ сердца истекающее услажденіе, иногда въ часъ молитвы, иногда во время чтенія, а иногда также вслѣдствіе непрестаннаго поученія и продолжительности помышленія согрѣваетъ умъ; а сіе послѣднее всего чаще бываетъ безъ всего этого, и многократно во время подѣлія, а также часто и по ночамъ, когда находишься между сномъ и пробужденіемъ, какъ бы спя и не спя, бодрствуя и не бодрствуя[270]. Но когда найдетъ на человѣка это услажденіе, біющееся въ цѣломъ тѣлѣ его, тогда думаетъ онъ въ этотъ часъ, что и царство небесное не иное что есть, какъ именно это.

Смотри также, пріобрѣла ли душа силу, которая чувственныя памятованія потребляетъ силою овладѣвающей сердцемъ надежды, и внутреннія чувства укрѣпляетъ неизъяснимымъ убѣжденіемъ въ несомнѣнности? И сердце безъ попеченія о томъ, чтобы не было плѣнено оно земнымъ, пробуждено ли непрестаннымъ собесѣдованіемъ[271] и непрерывнымъ сердечнымъ дѣланіемъ, совершаемымъ со Спасителемъ нашимъ?

Старайся пріобрѣсти разумѣніе въ различіи гласа Его и бесѣды, когда услышишь. Возможность же скоро вкусить сего доставляетъ душѣ непрерывное безмолвіе непрестаннымъ и постояннымъ своимъ дѣланіемъ. Ибо, по нерадѣнію пріемлющихъ, и по обрѣтеніи сіе[272] снова утрачивается, и долгое уже время вновь не пріобрѣтается. И осмѣлится ли кто, положившись на свидѣтельство совѣсти своей, сказать о {193} семъ то же, что́ сказалъ блаженный Павелъ: извѣстихся, яко ни смерть, ни животъ, ни настоящая, ни грядущая, ни все прочее возможетъ меня разлучити отъ любве Христовой (Рим. 8, 38, 39), т. е. не разлучатъ ни тѣлесныя, ни душевныя скорби, ни голодъ, ни гоненіе, ни нагота, ни одиночество, ни затворъ, ни бѣда, ни мечъ, ни ангелы и силы сатанины съ ихъ злобными ухищреніями, ни упраздняемая[273] слава прираженіемъ своимъ къ человѣку, ни клеветы, ни укоризны, ни заушенія, наносимыя безъ причины и напрасно?

Если же не началъ ты усматривать въ душѣ своей, братъ, что все это нѣкоторымъ образомъ избыточествуетъ или оскудѣваетъ, то труды твои, и скорби, и все безмолвіе твое — безполезное отягощеніе себя. И если чудеса совершаются руками твоими, и мертвыхъ воскрешаютъ онѣ, не идетъ то и въ сравненіе съ этимъ, и немедленно подвигни душу свою, и со слезами умоляй Спасающаго всѣхъ отъять завѣсу отъ двери сердца твоего и омраченіе бури страстей уничтожить на внутренней тверди, чтобы сподобиться тебѣ увидѣть лучъ онаго дня[274], да не будешь ты какъ мертвецъ, вѣчно пребывающій въ омраченіи.

Всегдашнѣе бдѣніе вмѣстѣ съ чтеніемъ и частые поклоны, совершаемые преемственно кѣмъ‑нибудь, не замедлятъ рачительнымъ подать блага сіи. И кто обрѣлъ ихъ, тотъ обрѣлъ сими именно средствами. Желающіе снова обрѣсти ихъ имѣютъ нужду пребывать въ безмолвіи, а вмѣстѣ и въ дѣланіи сказаннаго нами, и притомъ ни къ чему кромѣ души своей, даже ни къ одному человѣку, не привязываться мыслію своею, упражняться же во внутреннемъ дѣланіи добродѣтели. Но и относительно самыхъ дѣлъ — лишь въ нѣкоторыхъ изъ нихъ мы находимъ отчасти близъ себя вѣрное чувство, утверждающее насъ и въ отношеніи прочаго.

{194} Кто пребываетъ въ безмолвіи, и опытомъ извѣдалъ благость Божію, тотъ не имѣетъ нужды въ большомъ увѣреніи; напротивъ того, душа его нимало не болѣзнуетъ невѣріемъ, подобно колеблющимся въ истинѣ; потому что свидѣтельства ума его достаточно для него къ увѣренію себя самого паче безчисленнаго множества словъ, не оправданныхъ опытомъ. Богу же нашему слава и велелѣпіе во вѣки! Аминь.

СЛОВО 46.