Словарь Сатаны

Я должен был приехать в офис вчера вечером, но, как видите, переезжал. Моя квартирная хозяйка — ужасная неряха! Я терпел сколько мог и вот — съехал. Как только получу от вас ответ, тут же выезжаю, только хочу знать, сменили мне уже промокательную бумагу и наполнили ли чернильницу? Мое новое жилище далеко. Но посыльный может сесть в трамвай на углу улиц Коббл и Слаш.

Кстати, как там этот мужчина? Наверное, вы его больше не видели?

Уильям Куин, старший наборщик — Питеру Питчину, редактору «Стингер», офис, среда, 12 часов

Получил вашу записку к Инкслингу, но сегодня он не пришел. Нам нечего набирать, мои парни вставляют старую рекламу. В кабинете хозяина мужчина с собакой. Не верится, что они были здесь совсем одни весь понедельник и вторник; возможно, это связано с бизнес-менеджментом газеты, поэтому не хочется их выпроваживать. Наверное, вам стоит приехать и самому с ним поговорить. Если не пришлете материал, мы уйдем домой.

Питер Питчин, редактор, — Уильяму Куину, старшему наборщику Даншенерз-Аллей, 40, среда, 15 часов

Ваша записка удивила меня. Человек, о котором вы говорите, — известный вор. Соберите всех наборщиков и дружно вытолкните его из офиса. Не пытайтесь его удерживать, гоните прочь из города, а я приеду, как только пришью пуговицу к воротничку.

P. S. Поделом ему! И не сообщайте мой адрес, тогда он не сможет пожаловаться на ваше обращение. Сотрите его в порошок!

Дж. Манниглат, владелец, — Питеру Питчину, редактору «Стингер», офис, 14 часов

До сих пор дела удерживали меня вне редакции — и что я вижу здесь? В офисе ни души, никаких материалов, верстатка пуста! На этой неделе газеты не будет. Что случилось со всеми — не знаю; можно подумать, что разразилась эпидемия оспы. Прошу, приезжайте и объясните причину такого панического бегства, прямо хиджры[115]. Только сразу же, будьте так любезны!

P. S. Этот назойливый Масклер — помните, он еще заходил в понедельник и о чем-то спрашивал, — открыл напротив что-то вроде магазина и, как мне кажется с этого расстояния, что-то делает с дробовиком. Наверное, он оружейный мастер. Итак, мы хоть от него освободились.

Питер Питчин, редактор, — Дж. Манниглату, владельцу Причал № 3, вечер пятницы

В двух строках сообщаю, что срочно вызван на похороны больной матери. Когда освобожусь, подробно напишу вам все, что знаю, о хиджре, о бегстве в Египет[116], об отступлении десяти тысяч[117] и обо всем другом, что захотите знать. Не держите на меня зла. Никакого преднамеренного бегства не было. Вы можете нанять редактора, скажем, на пятьдесят лет, гарантируя регулярную выплату жалованья, но в конце срока он сделает все, чтобы поскорее сбежать.

P. S. Надеюсь, бедняга Масклер преуспеет в оружейном деле. Расколите его на рекламу!

Подкуп прессы [118]

Когда Джоэл Берд баллотировался на пост губернатора Миссури, Сэм Хенли редактировал «Горн» в Берривуде. И как только партийный съезд штата выдвинул кандидатуру Берда, он резко выступил против нашей партии. Отменный писака был Сэм — чего только он не сочинил про нашего кандидата! Клевету мы еще стерпели, но потом он сделал крутой разворот и начал писать правду. Это было уже слишком! Окружной комитет срочно провел собрание и решил, что его надо остановить, и меня, Генри Барбера, отправили на переговоры. Я немного знал Сэма — сам покупал его несколько раз — и оценил его теперешнюю стоимость в тысячу долларов. Комитету такая цифра показалась приемлемой, и когда я назвал ее Сэму, он сказал, что «это справедливо: никто никогда не говорил, что с „Горном“ трудно иметь дело». Однако с деньгами возникла некоторая задержка: кандидаты в местные органы власти еще не зарезали по осени своих свиней и были в стесненных обстоятельствах. Некоторые из них пожертвовали по борову, один дал двадцать бушелей зерна, другой — выводок цыплят, а тот, кто метил на пост окружного судьи, пожертвовал фургон. Все это надо было перевести в деньги — с большой потерей, а Сэм тем временем ругал почем зря нашу партию. Его ничто не могло остановить — на все уговоры он отвечал одно: нет денег — нет и сделки. Члены комитета были в ярости: требовалось все мое красноречие, чтобы они не объявили контракт утратившим силу, но наконец мне вручили новую, не бывшую в употреблении тысячедолларовую купюру, которую я поспешно передал Сэму.