Читаем Слово древней Руси полностью

Слово древней Руси

Когда же приблизился ее смертный час, разболелась она декабря в 26 день и лежала шесть дней. Днем лежа молилась, а ночью, вставая, молилась Богу, сама стояла, никем не поддерживаемая, говоря: «И от больного Бог требует молитвы духовной».

Января во второй день, на рассвете, призвала отца духовного и причастилась. И сев, призвала детей и слуг своих и наставляла их о любви, о молитве, о милостыне и о прочих добродетелях. Сказала еще: «Хотела я принять ангельский образ иноческий, но не сподобилась из-за грехов моих, потому что недостойна была — грешница и убогая, Бог так судил, слава праведному суду его». И повелела приготовить кадило и фимиам, простилась со всеми бывшими с ней, всем мир и прощение дала, легла, перекрестилась трижды, обвив четки вокруг руки, и последнее слово сказала: «Слава Богу, в руки твои, Господи, предаю дух мой, аминь». И предала душу свою в руки Бога, которого возлюбила И все видели вокруг головы ее круг золотой, как на иконах вокруг голов святых пишут. И, омыв, положили ее в клети и в ту ночь видели свет и свечи горящие, и благоуханием веяло из клети той. И положили ее в гроб дубовый, повезли в пределы Муромские и погребли у церкви праведного Лазаря подле мужа ее (а до церкви Лазаря четыре версты от города) в лето 1604 января в 10 день.

Потом поставили над ней церковь зимнюю во имя архистратига Михаила. И случилось так, что над гробом ее сделали печь. И в год 1615 августа в 8 день умер сын ее Георгий. И начали в церкви копать ему могилу в притворе между церковью и печью, — потому что был тот притвор без настила, — и нашли гроб ее поверх земли цел и невредим. И недоумевали, чей он, потому что много лет не было здесь погребений. Того же месяца в 10 день погребли сына ее Георгия подле гроба ее и пошли в дом. Женщины же, бывшие на погребении, открыли ее гроб[864] и увидели, что полон он мирра благовонного, и в тот час от ужаса не сказали ничего, когда же ушли гости, рассказали о случившемся. А мы, услышав, удивились и, открыв гроб, увидели то, о чем жены сказали, почерпнули в небольшой сосуд мирра того и отвезли в город Муром в соборную церковь. И днем мирро выглядело, как квас свекольный, ночью же густело, как масло багряновидное. Тело же Ульянии до конца не смели осмотреть от ужаса, только видели, что ноги ее целы, а голову не видели, потому что на конце гроба бревно печное лежало. От гроба под печь шло отверстие, через которое гроб на восток лежал на сажень в подпечье. В ту ночь многие слышали в церкви той звон, и думали, что пожар, и прибежали, и не видели ничего, лишь благоухание исходило. И многие, услышав, приходили и мазались мирром тем, и облегчение от недугов принимали. Когда же мирро иссякло, начал около гроба прах рассыпаться, как песок. И когда приходят больные различными недугами и обтираются песком тем, облегчение получают и до сего дня. Мы же не смеем об этом писать, ибо не было церковного свидетельства.

Примечания.

Повесть о Юлиании Лазаревской имеет второе название — «Повесть об Ульянии Осорьиной». Написана в 20-30-х гг. XVII в. сыном героини, Дружиной Осорьиным. Произведение написано в форме жития, но по содержанию отступает от традиции этого жанра, представляя собой первый в древнерусской литературе образец биографической повести.

Повесть переведена по изданию: ПЛДР: XVII в. Кн. 1. М., 1988. с. 98–104.