Слово о полку Игореве

Не редкость в средневековой поэзии и объединение имен двух правителей, живших в разное время: современник «Слова» Низами «на пути любви к правителю» пишет в своей «Сокровищнице тайн», что приносит «на суд две книги двух славных поэтов, и на обеих печати Бехрамшахов»[122].

А древнеанглийский поэт Деор, современник автора «Слова», называл себя «любимцем господина» и «певцом Хеоденингов» (хотя жил лишь при одном из этих правителей).

Деор рифмовал свое имя с выражением dryhte dўre – государев любимец[123]. Так же поступает и автор «Слова»: КОгАНЯ ХОТИ – реКОста боЯН/О и ХОДЫ... И тут же: коганя хóти – тяжъкó ти…[124]

У Низами третья же строка «Сокровищницы тайн» гласит: «На дороге любви к тебе – песню пою». Речь не о любви к красавице, а о любви к Бехрамшаху. У средневековых поэтов Запада и Востока принято говорить о любви к государю. И совсем не всегда эта любовь корыстна.

В этом и заключена свобода поэта, в частности, и средневекового: для него «закона нет», он любит, кого любит, он вечный странник в пространстве и времени. Так Пушкин на черновиках своих рукописей мог нарисовать себя и в виде деятеля французской революции, и в виде лошади, и в образе женщины. Автор «Слова» ценит умение Бояна «свивать славу обаполы сего времени», заставляет время течь вспять (новелла о Всеславе Полоцком), и воскрешает Бояна, трижды заставляя того петь Игорю (дважды в начале и один раз в конце поэмы).

Из «Слова» следует, что Боян начал слагать свои славы не позднее 1036 г., а умирает после 1073, но до 1078 (или 1079) года.

Нижняя хронологическая граница творчества Бояна определяется по упоминанию в «Слове» того, что Боян пел Мстиславу Владимировичу Тмутороканскому («храброму Мстиславу»), который умер в 1036 г. Летопись сохранила семистрочную строфу о битве Ярослава и Мстислава в 1024 г. Ярослав, которому также посвящал свои славы Боян, скончался в 1054 г. Любитель песнетворчества Святослав Ярославич, чьим певцом назван Боян, стал Киевским князем в 1073 г. и был им до своей смерти в 1076 г. Роман Святославич (сын Святослава Ярославича), которому Боян тоже пел, в «Слове» назван «красным», то есть красавцем. Этим автор подчеркивает, что Боян пел Роману, когда тот был юн, то есть до того, как тот стал Тмутороканским князем, а в 1078 (или 1079 г.) был убит своими союзниками-половцами и брошен без погребения. (Летописец скажет: Суть кости его и доселе лежаче тамо.)

Упоминание о Романе в начале поэмы необходимо, чтобы слушатели вспомнили о его гибели, ведь она рифмуется с гибелью Изяслава Васильковича, которому автор «Слова» переадресует анонимную силлабическую припевку о Романе[125]:

дружину твою къняже || 8 слогов
пътицѣ крилы приодѣ^{ша ||}

9а звѣри кровь полизаша || 9

Но если припевка Роману принадлежит фольклорной традиции, значит, до походов Олега (начались в том же 1078 г.) и возмужавшего «красного Романа» Боян не дожил. Заметим, что в «Слове» отсутствуют и припевки Бояна Олегу.

В «Слове» не сказано, что Боян пел Олегу. И не сказано, что Олег – каган, а Боян – Олегов любимец. Просто однажды текст был неправильно прочитан и его Автору приписано как раз то, против чего он так яростно протестует.

В «Слове» сообщается, что Боян сочинил припевку, осуждающую Всеслава Брячиславича Полоцкого (умер в 1101 г., но прославился своими междоусобными походами в конце 1060-х). Боян осуждал крамолы Всеслава и потому должен был бы осудить и Олега, который первым привел половцев на Русь. Рассказ об Олеге в «Слове» отличается от пространной, очевидно, Бояновой цитаты о Всеславе и тем, что в нем отсутствует семистрочная строфа, и тем, что первые стихи каждого строфоида не длиннее последующих.

Никакого отношения к Олегу и Ольговичам Боян не имел и, очевидно, не дожил до злополучного 1078 г., когда молодой Тмутороканский князь появился на Руси во главе половецкого войска. В противном случае от автора «Слова» мы бы, вероятно, знали, что сказал Боян об Олеге Гориславиче. Но поскольку Боян назван «песнетворцем Святослава», а Святослав Ярославич стал «каганом» только в 1073 г. и умер в 1076 г., значит, время Бояна, начавшееся еще при Ярославе Мудром до смерти Романа в 1036 г., закончилось практически одновременно со смертью Святослава. Следовательно, вещий Боян был, как об этом и говорит автор «Задонщины», именно киевским песнетворцем (а не черниговским или тмутороканским). И свои славы киевским каганам он сочинял на протяжении как минимум сорока лет. Напомним из «Задонщины»: «Прежде всего восхвалим вещего Бояна, искусного киевского песенника. Тот вещий Боян, возлагая свои златые персты на живые струны, пел славу русским князьям, – первому князю Рюрику и Игорю Рюриковичу, а также Святославу Ярославичу и Ярославу Владимировичу, восхваляя их песнями и гусельными ярыми словесами…»