Слово о полку Игореве

Другое дело, что Автор, видимо, и в самой полемике с Бояном опирается на традицию Бояна, во многом развивая и переосмысляя ее. Образ Бояна все же несколько снижен по сравнению с образом архаических шаманов. Три эмблемы «Мысленного Древа» в «Слове» относятся не к трем мирам, а к трем ярусам «срединного мира». Выше облаков и в глубь земли Боян не проникает, и это говорит о том, что «Слово» написано человеком с христианским, а не языческим мировоззрением.

Мы помним, что по свидетельству Кирилло-Белозерского списка «Задонщины», того самого, где имя Бояна прочтено переписчиком правильно, «горазд гудец» в Киеве сравнивая современных ему князей XI в. с первыми русскими князьями. В «Слове» только глухой намек на это, а в «Задонщине» говорится впрямую. Можно предположить, что в Древней Руси как минимум до XV столетия еще бытовали какие-то легенды о вещем песнетворце. Иначе перед нами более чем странный случай: если автор «Задонщины» узнал о Бояне только из «Слова», то мы должны признать его поразительные текстологические способности, ведь он не только правильно понял смысл выражения «Святославовы песнетворцы», но и, исходя из манеры автора «Слова» сравнивать князей XII в. с князьями времени Бояна, сделал вывод, что Боян также сравнивал князей двух столетий, свивая славу обаполы...

Перед первой припевкой Бояна, которую тот по воле Автора произносит не кому-либо, а Игорю, звучит: «О Боян, соловей старого времени...» Сравним: «Боян и Ходына, песнетворцы старого времени...»

Но первая и последняя припевки «объединены» не только самоцитатой: в начальной припевке Боян устами Автора поет его современнику Игорю Святославичу, и в конце ему же поют Боян с неким Ходыной. Трудно ли после этого угадать, кто тот Ходына? Оказывается, что отнюдь не случайно перед начальной «цитатой» из Бояна сказано, что Боян бы так пел Игорю, «свивая славу обаполы сего времени». Тут, в конце поэмы, сам Автор накрепко «свивает» двух песнетворцев двух веков – Бояна и себя, «свивает» двух Святославов Киевских, «свивает» и время Ярослава с временем Олега.

Подытожим: в начале «Слова» Автор устами Бояна сочиняет два варианта припевки Игорю, своему современнику. («О Боян, соловей старого времени… так бы ты запел Игорю»), и весь дальнейший рассказ ведется словно бы от лица воскресшего Бояна. А тут Боян с каким-то Ходыной («оба песнетворцы старого времени») поют Игорю припевку о возвращении Игоря из плена.

Составим простейшее уравнение:

(Боян + Автор)/Игорю = (Боян + Ходына)/Игорю

Решение:

Автор = Ходына

Переведем, пожертвовав звуковой организацией:

Возгласят Боян и Ходына,
двух Святославов песнетворцы,
ибо старое время
Ярослава и Олега
воспели государевы любимцы:

– ТЯЖКО

голове без плеч,ЗЛО и телу обезглавленному, –
РУсской земле без Игоря!

Пока поэтическая традиция жива, живы и поэты. Потому-то с такой легкостью они протягивают друг другу руки через века: Данте – Вергилию, Арчил – Теймуразу и Руставели, Алишер Навои – Низами Ганджеви, Амиру Хосрову Дехлеви и своему современнику Джами:

Я верю – мне поможет Низами, Меня Хосров поддержит и Джами. Тогда смелее к цели, Навои!..[131]

С припевки Бояна и Ходыны начинается кода всей поэмы. Звучит она в том жанре, который скальды называли «выкупом головы» (так называлась песня, сочиненная во славу прогневанного певцом правителя): «Тяжело голове без плеч, худо телу без головы…». Вот и тут имеется в виду собственная голова поэта, который просит пощадить его самого, если его песня не понравится. (А эта песня должна была не понравиться очень многим.) И только в третьей строке припевки поэт делает вид, что пошутил, и переадресовывает прозвучавшее двустишие Игорю: «…так и Русской земле без Игоря». Поэтому Автор, словно подражая Деору, сначала зарифмовывает имена Бояна и свое с выражением коганя хоти, а потом переходит к «выкупу головы»: коганя хóти – тяжъкó ти…

Говоря о проблеме атрибуции средневековых письменных произведений, Д. С. Лихачев пишет, что во всей древнерусской литературе он не знает ни одного случая, когда бы сведения, сообщенные с помощью тайнописи, были мистификацией. Ученый подчеркивает: «„Официальные“ данные об авторе в названии произведения менее достоверны, чем неофициальные. Косвенные указания более бесспорны, чем прямые...» И еще: «Надо в первую очередь внимательно изучить все высказывания автора произведения о самом себе, сделаны ли они в третьем лице или в первом»[132].