Слово о полку Игореве

В паре с Буй Романом назван Мстислав Ярославич Немой – князь Пересопницкий, участник событий 1180-х годов. Он ходил вместе со Святославом и Рюриком на половцев. Его стол в Волынском княжестве, и потому, как сказано в «Золотом слове», на Романе и Мстиславе латинские шлемы и доспехи из цельной брони, тяжесть которых не способна выдержать даже земля. Метафора 1176 г. (броня/лед) была, конечно, хороша, но она сочинена юношей, который впервые увидел рыцарский доспех. За девять ратных лет у Владимира Святославича было время приглядеться к этому ледяному блеску и понять, что не всякий свежий оборот есть поэтическая удача. Броня похожа на лед не больше, чем война на катанье с зимней горки. Лед свеж и хрупок, доспехи же тяжелы и жарки, а после дня военной работы пахнут смертью и потным железом.

У Романа и Мстислава действительно должны быть латинские шлемы и ляшские копья, ведь их уделы находятся на границе с Польшей, на границе со всем католическим миром. Диалектное папорзок – один из суставов птичьего крыла. Значит, речь о доспехах-наплечниках. И выходит, что князья, парят на железных крыльях своей брони. Оценим смелость метафоры: эти крылья, стремительные, как сама мысль, столь тяжелы, что когда соколы бросаются на землю, даже земля не выдерживает удара и трескается (как лед).

Из Мономашичей лишь Рюрика и Романа поэт награждает эпитетом «Буй». (Так же, как Игоря и Всеволода Святославичей, и в этом смысле равновесие между Ольговичами и Мономашичами соблюдается.) Это вполне объяснимо: Буй Рюрик проявил великодушие и, победив, уступил отцу автора «Слова» Киевский стол. Понятно и то, почему поэт симпатизирует Буй Роману: тот был изгнан новгородцами в 1170 г. после их примирения с Андреем Боголюбским, войска которого четырнадцатилетний Роман и разбил у стен Новгорода. В 1185 г. он правит во Владимире на Волыни. Но с Владимиром Святославичем через восемь лет приключилась почти та же история: он, фактический победитель Мстислава Храброго, по праву сменил того на Новгородском престоле, но после новгородцы, желая замириться с Всеволодом Большое Гнездо, указали Владимиру на ворота.

Логика развития метафоры «броня–лед–земля» завязывается в единый узел с логикой жизненных перипетий. Судьбы Владимира и Романа на удивление параллельны: оба юношами, хотя и с разницей в десятилетие, стали новгородскими князьями, с обоими связаны две поразившие современников ратные победы, объявленные «новыми чудесами Богородицы», оба были изгнаны из Новгорода по не зависящим от них сходным обстоятельствам.

Кроме Владимира и Романа на Руси конца XII в., нет никого, кто был бы отмечен покровительством Богородицы и явленными через ратный подвиг юных князей ее чудесами. Вот почему в «Слове» Буй Роману и достается Мстиславова броня. Этот свой трофей Автор приносит в дань собрату по судьбе.

Итак, Мстиславову броню – буй Роману, а прославляющий эпитет – Мстиславу Тмутороканскому. (Мысленно обобрал «Храброго» до последней железки да еще и ославил трусом.)

И КНЯЖНЫ ЛЮБИТЬ УМЕЮТ

В 1177 г. военные действия возобновились. В июне на Сампсония-Странноиприимца Всеволод разбил на реке Гзе другого Мстислава Ростиславича (внука Юрия Долгорукого и также новгородского князя). Новгородская первая летопись старшего извода сообщает: И възвратися Мьстиславъ въ Новъгородъ и не прияша его новгородьцы, нъ путь ему показаша... (л. 40 об.)[166]. Но Глеб Ростиславич призвал половцев и осенью сжег Москву. Всеволод поспешил навстречу. На подмогу ему пришли Олег и Владимир Святославичи и Владимир Глебович из Переяславля Русского. (Его автор «Слова» через восемь лет оплачет словами «Вот у Рима кричат под саблями половецкими, а Владимир под ранами. Туга и тоска сыну Глебову» и тут же перейдет к обращению к Всеволоду, ведь с Владимиром Глебовичем Владимир Святославич, видимо, и познакомился в том походе 1177 г.)

Глеб Рязанский разграбил церковь в Боголюбове, разорил округу Владимира. Но Всеволод, Олег и два Владимира встретили его на той же Колакше. Глеб, его сын Роман и Мстислав Ростиславич (внук Юрия Долгорукого) попали в плен, их дружины и союзные половцы были перебиты. После этого воронежцы выдали Всеволоду Ярополка Ростиславича.

Жители Владимира потребовали казни Ростиславичей. Всеволод Большое Гнездо этого не хотел, но согласился (видимо, на словах) ослепить пленников. Они вернутся в Смоленск и, если верить Новгородской летописи, – там прозреют. Зимой 1177/78 года новгородцы пригласят Мстислава Ростиславича Безокого к себе на княжение, где он вскоре и умрет.

А Глеб Рязанский скончается в темнице.