Смерть приходит в клуб вязания

Ее также ждут дела в Национальной больнице, которые нельзя запускать. Она хотела хорошо подготовиться к решающей встрече с Марией. Убийство спицами, передозировка, авария на дороге, пьянство, халатность, утопление, самоубийство. Как только не назовешь любимого ребенка. Больше всего ей хотелось поступить как Пилат. Умыть руки. Очистить их не в пресной воде, а в соленой. И эта большая битва состоится уже послезавтра на вечеринке в вязальном клубе.

Парковка уже почти заполнилась, когда зазвонил церковный колокол. У дверей стояли дети Марии и раздавали тексты псалмов входящим, которые кивали с серьезным видом в знак благодарности и брали в руки белую, красиво отпечатанную папочку с портретом Халлвина Трёндарсона на первой странице, а потом заходили с холода в теплое помещение, переступая через порог красновато-коричневого цвета.

Синоптики обещали ясную погоду до вечера. Над заливом с севера дул легкий бриз. Бирита Сувурнес и ее коллега Микал Ханссон из отдела уголовного розыска в Торсхавне приехали с попутным ветром в полицейской машине. Им предстояло дежурить у алтаря в церкви на тот случай, если случится что-то непредвиденное.

Что касается Йоакупа, то ему хотелось подышать свежим воздухом, и поэтому он пошел к церкви пешком. Храм находился всего лишь в двух шагах от полицейского участка, но Йоакуп оделся потеплее. Под длинной темной курткой он носил свитер фирмы Mavi, на голове – кожаную кепку, горло было повязано черным шарфом, а на руки надеты кожаные перчатки. Йоакуп не провожал в последний путь кого-то из друзей или родни, он будет там по работе.

Он не сможет сесть рядом с женой, которая, как он знал, придет вместе с Линой и Деннисом Воалароа. Йоакуп решил расположиться в церкви где-то на хо́рах, где ему будет удобнее обозревать церемонию похорон. Он хотел видеть, кто придет выразить сочувствие и почтение. И не случится ли чего неожиданного, на что следовало бы обратить внимание. Йоакуп сел на самую дальнюю скамью в глубине над купелью, откуда можно было видеть гроб, кафедру и первый ряд, где сидели близкие Халлвина.

Прошло совсем немного времени, когда один за другим начали подходить люди и класть руку на крест на красивом белом гробу, стоявшем в окружении венков и цветов. Все посетители были принаряжены. Большинство из них, прежде чем идти дальше, останавливались и выражали соболезнования семье, сидевшей в первом ряду. С краю скамьи расположились дочери Алмы и Трёндура – Боргарьёрт и Моника. Первая больше была похожа на плакальщицу. Люди смотрели на нее с самым печальным выражением. Посетители церемонии стояли в длинной очереди, чтобы пожать руку Боргарьёрт, приложиться щекой к ее истощенному лицу и прошептать на ухо утешительные слова. Монике в этом отношении было немного полегче. Некоторые удивлялись, увидев эту незнакомку, хотели ее обнять и улыбнуться ей. За сестрами сидела тетушка Фрида и ее муж Бьёдн, а еще чуть дальше – Мария и Поул. Им уделяли гораздо меньше внимания. Но люди все равно не забывали здороваться и с этими членами семьи, с серьезным видом кивая им.

Зазвучали первые звуки органа, пока в помещение продолжали приходить люди, которые шли поздороваться с близкими умершего. Церковь уже была почти заполнена, но приток посетителей не прекращался. Вдруг от паперти до алтаря пошел гул. Люди вытянули головы, чтобы посмотреть в чем дело. К гробу, не торопясь, направлялась эффектная пара. Она была в длинной, медно-серой кожаной куртке, он – в кроваво-красном замшевом пиджаке… Йоакуп не верил своим глазам… Бог ты мой, это же Мари Май за ручку со Стайнаром, старым другом Халлвина! Вот это да… Похороны не лучший момент выставлять напоказ своего нового спутника… Мари Май и Стайнар задержались у гроба, и даже показалось, что они что-то хотели сказать покойному… «Что происходит?» – подумал Йоакуп.

Когда рука Мари Май наконец поднялась с креста, они со Стайнаром подошли к родным Халлвина. Мари Май и Боргарьёрт обнялись, выглядя крайне опечаленными, а Стайнар сжал руку Марии. Он долго смотрел ей в глаза и наклонился, чтобы что-то сказать. Закончив выражать соболезнования, они сели рядом с детьми Марии и Поула на следующей скамье.