Смерть знает твое имя

– Ну, на газоне должны же были остаться следы того, кто это сделал, – заметил Ватанабэ. – Следы кроссовок или ботинок. По виду обуви можно было бы установить, планировал ли он ночную прогулку в парке или же зашел в него случайно.

Глупо – им и в головы не пришло, что нужно было осмотреть место убийства, это же была просто собака.

– Это же была просто собака… – пробормотал Нака. – Мой напарник, правда, сказал, что хорошо бы найти того, кто это сделал, потому что такой жестокий человек может быть опасен для окружающих. В Америке даже существует база данных по всем случаям убийств животных, к которой обращаются при расследовании насильственных действий против людей. Полезная штука, надо бы и нам завести такую. Но полиция не начинает расследование, если нет преступления. Нет заявления – нет преступления.

– Вот как… это печально.

– Ну, ты же сам работаешь в полиции. – Нака выглядел подавленным. – Знаешь, что я лично думаю… какой-то псих просто выместил свою обиду.

– Обиду?

– Может быть, ему девушка отказала или с женой поссорился. Взял нож, выпил лишнего и пошел искать бездомное животное, на котором можно было безнаказанно выместить свою обиду.

– Да, пожалуй… такое возможно…

– Я вырос в префектуре Тоттори, в сельской местности. Так вот, у нас был сосед, который однажды после ссоры с женой свернул шею курице.

– Ватанабэ-сан… – в помещение заглянула Мидзуки. – На станции требуется наше вмешательство.

Ватанабэ залпом допил кофе и поднялся из-за стола.

– Я понял. Вы свободны, Нака-сан.

– Что, даже протокол не составишь и не задержишь меня?

– Вы не сделали ничего запрещенного. Человек ведь имеет право выпить лишнего в пятничный вечер. Мы напишем в отчете, что провели с вами профилактическую беседу и впредь вы будете внимательнее. Мне бы не хотелось, чтобы вы лишились своей работы охранника.

– Спасибо тебе, – Нака тяжело поднялся из-за стола и протянул полицейскому руку, – береги себя, парень.

Всю ночь Ватанабэ и Мидзуки разбирались с мелкими правонарушениями, которых с пятницы на субботу было привычно много. Обычно никто не хотел дежурить в это время, особенно сидеть в кобане, но с тех пор, как они с Митико расстались, Ватанабэ сам вызывался работать в пятницу – это отлично помогало забыться. Когда решаешь чужие проблемы, о своих вспоминать некогда. «Это было мое собственное взвешенное решение», – мысленно напомнил себе Ватанабэ, когда под утро они с Мидзуки ехали на очередной вызов: в баре неподалеку пьяный салари-ман признался в любви своей коллеге, но, получив отказ, угрожал прирезать ее на глазах других сотрудников фирмы и своего непосредственного начальника. Скорее всего, и без участия полиции все разрешилось бы вполне благополучно: на утро «преступник» даже не вспомнил бы ни о своем страстном признании, ни о ноже, а свидетели были бы слишком деликатны, чтобы рассказать ему о ночном инциденте.

Рассказ Наки-сана не выходил у Ватанабэ из головы, пока они уговаривали преступника – заплаканного менеджера лет тридцати, выкрикивавшего бессвязные угрозы – положить нож на пол, извиниться перед женщиной и идти домой и когда они возвращались на свой пост. Что-то здесь было не так. Бывший полицейский сказал: тот, кто убил собаку в парке Ёёги десять лет назад, просто вымещал свою обиду. Не могло ли случиться так, что мужчина принял жестокость преступника за его эмоциональность? Ватанабэ со вздохом потер ладонями слипавшиеся глаза.

– Сэмпай, с вами все в порядке? – обеспокоенно спросила Мидзуки.

– Да, все в порядке, Мидзуки-кун. Просто немного устал. – Он улыбнулся ей, делая вид, что все и правда в порядке. – Напряженное сегодня выдалось дежурство, верно?

– Хотите, я вам приготовлю горячий шоколад? Всегда беру с собой пару пачек на дежурство, а сегодня не пригодились.

– Это было бы очень кстати, Мидзуки-кун. – Он благодарно кивнул. – Извините, что причиняю вам хлопоты.

Обрадованная напарница отправилась в «комнату отдыха» ставить чайник.

Ватанабэ устало опустился на стул. В конце концов, ему-то какая разница? Этим делом занимались совсем другие люди, и его оно совершенно не касалось. Хотя, наверное, во всей Японии не осталось человека, который не знал бы про «убийцу-демона из Итабаси». Он уже стал тоси дэнсэцу – городской страшилкой вроде «Красавчика с перекрестка»[140], этаким неуловимым призраком, обладающим гипнотической властью над своими жертвами. Действительно, он, казалось, все предусмотрел. Все его жертвы были одинокими либо жили отдельно от своих семей и редко с ними созванивались. Исключение составляла лишь Мори Кодзима, которая была замужем и работала учительницей в младшей школе. Тем не менее говорили, что ее муж повел себя настолько равнодушно, получив известие о ее страшной смерти, что удивил этим даже полицейских. Так что Мори тоже была одинока – и, очевидно, несчастлива, а живший с ней мужчина понятия не имел, чем она занимается и где бывает в нерабочее время.