Смерть знает твое имя

В эпоху Эдо жил один крестьянин. Как-то раз, работая на рисовом поле, он увидел в воде красных рыбок размером не больше ладони, которые бросались врассыпную при его приближении. Раньше он не замечал их, и их существование нисколько его не заботило, но после того дня его стало беспокоить, что рыбки его боятся. Спустя несколько дней он принес им мелко нарезанную сушеную сливу и насыпал ее в воду – рыбки подплыли, но не стали ее есть. Они ели червяков и личинок насекомых, что водились на рисовом поле. Закончив работу, крестьянин насобирал для рыбок целую пригоршню мелких червячков и личинок и бросил их в воду. Поначалу рыбки были робкими и недоверчивыми, но крестьянин был настойчив: каждое утро и каждый вечер он старательно подкармливал их, и в конце концов они совсем перестали его бояться, так что, пока он работал в поле, стайка красных рыбок всегда его сопровождала. Так продолжалось три года – а, может быть, целых пять лет, – короче говоря, довольно долго. Однажды крестьянин отправился в город за покупками, а когда возвращался под вечер, на пустынной дороге на него напали грабители. Он уже приготовился расстаться со своим нехитрым имуществом и, может статься, попрощаться с самой жизнью, когда из леса вдруг появились несколько незнакомых ему молодых людей и, напав на грабителей, прогнали их всех прочь. «Пожалуйста, назовитесь, чтобы я знал, кого мне от всей души благодарить за спасение моей жизни», – сказал пораженный крестьянин. «Как же, ты не знаешь нас? – засмеялись молодые люди. – Ведь мы – те самые рисовые рыбки, которых ты каждый день кормил на своем поле!»

Рин все хотела рассказать Оохаси-сану эту историю, она бы точно ему понравилась. Он бы посмеялся и сказал, что предпочел бы, чтобы его кошки превратились в симпатичных девушек, если бы сам был помоложе. Но у нее не было таланта рассказчика, как у сэмпая. Поэтому она так ее и не рассказала.

Она вдруг почувствовала, как по ее щеке стекает капля, хотя небо было чистое, и с удивлением провела по лицу пальцами.

– Ты не думаешь, что курить благовония макко: таким образом – это богохульство, Осогами-кун?

– Богохульство? – Рин, не поворачивая головы, стряхнула пепел: ветер подхватил его и унес в сторону Аракавы. – Это интересный вопрос, сэмпай. Возможно, вам скоро будет с кем поговорить об этом. – Она кивнула на темнеющие на закате воды реки.

Кошка, почувствовав приближающийся ночной холод, исчезла в прибрежных зарослях.

– Ты же девушка, Осогами-кун. И кстати, правда симпатичная.

Она ухмыльнулась, надеясь, что сэмпай не заметит, что она плакала. Какой позор, просто отвратительно! Может быть, проводя слишком много времени среди людей, становишься на них похожа – как кошки, которые живут бок о бок с людьми.

– Кстати, ты давно не меняла имя, Осогами-кун. Не думаешь, что пора уже сменить?

– Моих клиентов по большей части не волнует, как меня зовут и как я выгляжу, сэмпай. Самоубийцы. Жертвы преступлений. Те, чья судьба была изменена насильственно. Они не обращают внимания на имена случайных знакомых. К тому же я не люблю менять то, к чему я привыкла. – Она подняла левую руку, показывая ему свои старые часы SEIKO с синими камешками, купленные еще до войны в эпоху Сёва[151].

– Насильственно, значит?

Он подошел ближе, но она продолжала не отрываясь смотреть на реку, как будто ничего интереснее в жизни не видела. Это было непочтительно, но сэмпай прощал ей непочтительность. Рин затянулась сигаретой, вдыхая пряный запах аниса. Человеческие жизни подобны жизням муравьев, суетливо снующих по стволу огромной криптомерии. Это только кажется, что каждый муравей тащит крошки еды и травинки в правильном направлении – в действительности же их движение во многом хаотично. Если бы люди могли уподобиться криптомерии, они бы не совершали так много ошибок. Думая, что у них слишком мало времени, они судят о других поверхностно – и совершают ошибки. Из-за этого их судьбы обрываются гораздо раньше, чем должны были бы. И это – то, что называют «свободой выбора»?..

– Ты все еще расстроена из-за Оохаси-сана, Осогами-кун?

– Это совсем не так, сэмпай. – Она отрицательно покачала головой. – Все в порядке.

Кисараги наклонился и положил ладонь ей на плечо. Рин с удивлением обернулась:

– Сэмпай, все действительно…

– Осогами-кун, смерть – это самое грустное, что может произойти с человеком. Неестественная смерть – в особенности. Она забирает человека из мира живых, оставляя глубокие раны на сердцах тех, кто его любит. И тем не менее кто-то ведь должен выполнять нашу работу, иначе души умерших не найдут дорогу в загробный мир.

Рин моргнула, не очень понимая, к чему клонил сэмпай. Даже для нее он нередко говорил загадками.

– Мне следовало забрать Оохаси-сана самому, но я решил, что будет лучше, если его проводишь именно ты. Чтобы в его последние мгновения рядом с ним был друг.