Смерти нет. Краткая история неофициального военного поиска в России

Да, я находил их работу, я тебе честно скажу. Потому что если у человека связаны проволокой ноги — это значит они подходили к трупу, накидывали на него проволоку и тащили. Потому что если вдруг у него на поясе граната, то взорвется хотя бы на расстоянии. Да и дотрагиваться им до трупов не хотелось. То есть волоком всё. Я находил такое, сначала не мог понять: расстреливали, что ли. Потом смотришь — убитый с «Гвардией»[7], чего не может быть — немцы сорвали бы. Потом раз — в кармане наган — как же его могли расстреливать? Значит, нет, погиб просто.

А как так вышло? Да очень просто. Тоже местные рассказывали. Выгоняли пацанов: чтобы поле пахать, надо трупы убрать. Они подходят — там ужас, черви, сам понимаешь, уже три года лежат. Собаку-то собьют — объезжаешь, вонючка. Что они делали — естественно, до первой ямы, засыпать, чтобы можно было пахать поле. И немцы наших хоронили. Зачем? Да вынужденно... Представь себе, что в одной траншее лежит 100 человек. Время — август. Что с тобой будет? Ты задохнешься просто.

Я часто раньше так ориентировался. Сейчас-то уже нет, а раньше такое было. Вот, допустим, поле. И вдруг среди этого поля кусты и не пашет никто. Подойдешь к местным: мол, а чего так начали, тут пашется, а там нет? Он отвечает: «А ты знаешь, мы туда стаскивали. И я, — говорит, — я не могу трактором по ним». Вскрываем — и точно, они там лежат. Понимаешь. Отношение было лучше. Ну как лучше, хоть те, кто пашет, могли так поступить. А эти вот закатали в плитку. Я даже теперь, если там прохожу, на мемориале, говорю: «Я здесь не пойду, я знаю, что здесь могила». Товарищ ругается: «Придуриваешься, что ль, здесь же плитка». Я говорю: «Для кого плитка, для кого...»

Но не все так плохо. Есть у меня друг Фетисов. Он хозяин совхоза, под Москвой выращивает цветы, розы. Он про 70-ю дивизию отдельный музей сделал и выпустил вот такие книги, в 4-х томах, где все подробно расписано про них, как воевали, что, по архивным документам. Ох, как я с ним спорил по поводу войны, ты бы знал. Он мне документы как-то приносит. А у него как вышло — ему по блату дают труднодоступные военные документы, по которым он эти книги и готовил. Я сейчас, например, с его помощью в Наро-Фоминске хочу опять начать копать. Мне всю жизнь это делать не давали, потому что спорил я много. Я им все время объяснял, что из поиска нельзя делать соревнование. Гранты — это же чистое соревнование. Кто больше найдет — тому и выделять, допустим, снаряжение и тому подобное.

А Фетисов начал работать с документами по 70-й дивизии, наткнулся на приказ — такие приказы постоянно выходили. В 43-м году вышел указ по дивизии о надлежащей уборке убитых. Просто потому что жалобы были: наши наступают, войска пришли на те места, где долго оборону держали. И получается, что там машины ездят по трупам: убитые, убитые, убитые. И вот про этот приказ на примере 70-й дивизии, высота 242,3. В первом же бою потери — почти 1000 человек, 600 убитых, 400 раненых.

Я говорю Фетисову: не может быть, чтобы их убрали. В приказе сказано, что при каждом полку должны организовать бригады из военфельдшера, двух легкораненых и возницы, выделить два часа, чтобы собрать убитых. Говорю: «Если их там столько убитых, как же их можно убрать-то?» Фетисов спорит: «Да вот же донесения, указано, что захоронены в братской могиле конкретной». Тогда я нашел эту высоту, спрашиваю его: «Приедешь ко мне своими глазами убедиться?» Говорит: «Приеду!» Думал, врет, но он мужик слова оказался. Приехали мы туда, нашли траншею, начали раскапывать — и сразу солдаты пошли, пошли.

Кто-то говорит: «Донатыч, тут к тебе мужик какой-то в пиджаке, с галстуком». А чтобы до нас добраться, нужно было километров восемь по грязи пройти. Приехал Фетисов! Я ему и показываю, мол, вот они где, а не захоронены, конечно. Приказ приказом, но невозможно было бы всех собрать, хотя по бумагам и указано, что все похоронены в деревне Оберок неподалеку.

А уж как брали-то эту высоту, ужас. Наши их и убили в основном. Была наступательная операция «Суворов» смоленская. Соколовский сообщил командиру 70-й дивизии, мол, из-за тебя стопор, во что бы то ни стало возьми высоту. Ну а те уже потеряли тысячу человек, говорят, мол, мы в лоб не возьмем. Ну, они решили ночью обойти высоту сзади и занять ее. Но перед этим попросили договориться со всей артиллерией целой дивизии, чтобы накрыли высоту. Когда началась атака, он смотрит в бинокль: солдаты взошли на высоту уже, еще до артподготовки. Немцы не ожидали. Пока отменяли артобстрел, наши же их из орудий и накрыли.

Был один поисковик бронницкий, все катался разные места разведывать. Узнал у меня очередную наводку и поехал, взял с собой молодого пацана. Как-то так вышло, что поставил палатку под деревом, которое ночью и упало. Попало прямо на голову. Пацан, который с ним был, видит, что бурелом, а дерево поднять не может. Говорит, у того глаза выскочили сразу. Пацану-то надо было подкапывать, раз дерево поднять не мог. Короче, полночи он с ним так пробыл, пока тот не умер.