Читаем Смуглая леди (сборник) полностью

— Вы что, прямо из Лондона? — спросил один. — Ну что там?

— Да все так же, мистер Шоу, все стоит на том же самом месте, — отвечал Холл. — А что

у Шекспиров?..

Шоу посмотрел на Гроу.

— А это тот самый молодой человек, которого…начал Холл.

— Ага! Знаю! — Шоу слегка кивнул Гроу. — Поезжайте же скорее! Вас там заждались.

Он тронул шляпу и быстро отошел. Холл вопросительно посмотрел на второго

джентльмена.

— Плохо, мистер Холл, — сказал второй. — Мистера Грина два раза с бумагами вызывали, если не полегчает — пойдут за преподобным Кроссом. Кашляет, рвет его! Кровью!

— Едем! — приказал Холл и дал коню шпоры.

Они проскакали несколько улиц прямо, потом резко свернули и поехали по топкой,

пахнущей тиной земле. Холл молчал и только раз предупредил:

— Осторожно! Здесь канавы и доски, — придержал лошадь.

— А что там? — спросил Гроу.

Доктор поморщился.

— Да я уверен, что ничего, — ответил он. — Обычный припадок — и все. Опять, наверное, те молодцы приезжали! И как они так подгадывают, когда меня нет? Ну, сейчас увидим!

Но вот что, — он снова придержал лошадь, — когда войдем в дом полное спокойствие!

Никаких там испуганных взглядов, вопросов или предложений. Поняли? Я все вам сам

скажу, что надо. Поняли? Сговорились?

— Сговорились, — ответил Гроу, — никаких вопросов.

Им отворила старуха. Увидев доктора, она всплеснула руками и забормотала: "Ну, слава Богу, ну, слава Богу!" — и заплакала.

— Что, плохо? — спокойно спросил доктор, раздеваясь.

— Два раза за вами посылали, — сказала старуха.

— Да и сейчас бы меня не застали, — объяснил доктор, приглаживая волосы и

отстегивая шпагу. — Я прямо сюда! Там наших лошадей нужно будет забрать, а то что-то

нас никто и не встретил! Сразу видно — нет хозяина. Ну хорошо, проводите молодого

человека в гостиную, а я сейчас приду. Сюзанна здесь?

— Здесь, — ответила старуха, — наверху. Ее отец не принял.

— Отлично, — кивнул головой доктор так, как будто это и впрямь было отлично. — Так я

сейчас! и он быстро вышел.

— Вот, — сказала старуха, когда они остались вдвоем, — вот, молодой человек, наша

жизнь. Правильно поется: вчера я сидел с вами, друзья, свежий и румяный, вчера я пил и

веселился, а сегодня пришла ко мне смерть и… Проснулся веселый, со мной шутил, внучке

что-то такое рассказывал, после обеда попросил своего любимого квасу, выпил один

глоток — да вдруг как закашляется. Упал лицом в подушку, зашелся в кровь. Кровь

печенками! Вот наша жизнь!

— Да, — сказал Гроу неловко, — да, это уж…

— Преподобный Кросс два раза приходил, — понизила голос старуха. — Только к нему

что-то не зашел. А он меня и спрашивает: "Мария, а кто это там у дочек?" Стала я ему что-

то плести, — она опять хмыкнула, — а он мне вдруг: "Ладно! Знаю!" — лег, вытянулся и глаза

закрыл. Разве с ним слукавишь? Он тебя насквозь видит. — Она открыла дверь в комнаты. -

Зайдите, сударь, посидите, обогрейтесь, доктор сейчас придет.

Гостиная была обширная, с темными стенами, камином, большим окном и двумя

дверями. Плечистый, бородатый мужчина, одетый по-дорожному, стоял возле окна и

скучно барабанил пальцами по стеклу. На вошедших он не обратил никакого внимания.

Старуха сердито взглянула на него, громко высморкалась, бормотнула что-то свое

неодобрительное и ушла. В комнате было темновато. В большом канделябре горела только

одна пара свеч (в доме, видно, знали цену деньгам), но стол, на котором стояли эти

канделябры, был покрыт богатой, тяжелой скатертью с бахромой и кистями. У стен стояло

несколько стульев, крытых тисненой кожей с золотыми лилиями, и несокрушимый шкаф с

врезанными костяными медальонами.

Плечистый постоял у окна, еще немного побарабанил, вздохнул, сказал печально и

иронически: "Да! Д-а-а! Да-да!" — и пошел по гостиной. Дошел до Гроу, остановился и

спросил:

— Вы здешний?

— Нет, — ответил он.

— А откуда?

— Из Кембриджа!

— Медик?

— Да!

Лицо плечистого сразу оживилось.

— Ах, вы, верно, тот самый студент, что… Вы к больному?

Гроу кивнул головой. Плечистый протянул ему РУКУ.

— Познакомимся. Ричард Бербедж. Актер!.. Слышали? Ну, очень приятно, значит,

конечно, слышали! Половину сбора нам делают студенты. Вас как зовут-то?.. Гроу?

Саймонс Гроу? Отлично, Гроу. Меня можете просто называть Ричардом! Так вот, Гроу, обязанности у вас будут чертовски сложные. Вы кем приходитесь доктору?.. А жене его?..

Так-таки никем?.. Странно! Очень, очень странно, — он даже покачал головой.

— Почему? — спросил Гроу. — Почему странно?

— Да не больно в этот дом пускают чужих! Ну да сами скоро все поймете. Тут главная

сила, конечно, дочки. И та и другая. Только жалят они по-разному. Старшая как топором

рубанет. Кого ей тут бояться? Младшая действует словно невзначай. Простушка и все, просто обмолвилась или не поняла да и ляпнула лишнее. Старуха перед ними — ангел. А

говорят, тоже была… Вы из Кембриджа?

— Нет, я из Оксфорда.

— Да?! А в "Короне" были? Хозяина ее случайно не знаете?.. Как, знаете? — Бербедж

даже схватил Гроу за ладонь. — Ну как же! Как же! Друзья мы с ним, друзья. Я всегда у

него на ночь останавливаюсь. Я и Билл! Гуляли не раз! Но все было, конечно, в порядке.

Перейти на страницу:

Похожие книги

О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза
Мальчишник
Мальчишник

Новая книга свердловского писателя. Действие вошедших в нее повестей и рассказов развертывается в наши дни на Уральском Севере.Человек на Севере, жизнь и труд северян — одна из стержневых тем творчества свердловского писателя Владислава Николаева, автора книг «Свистящий ветер», «Маршальский жезл», «Две путины» и многих других. Верен он северной теме и в новой своей повести «Мальчишник», герои которой путешествуют по Полярному Уралу. Но это не только рассказ о летнем путешествии, о северной природе, это и повесть-воспоминание, повесть-раздумье умудренного жизнью человека о людских судьбах, о дне вчерашнем и дне сегодняшнем.На Уральском Севере происходит действие и других вошедших в книгу произведений — повести «Шестеро», рассказов «На реке» и «Пятиречье». Эти вещи ранее уже публиковались, но автор основательно поработал над ними, готовя к новому изданию.

Владислав Николаевич Николаев

Советская классическая проза