Смуглая леди (сборник)

действительно дворянин…

— Уйди, — свирепо и тихо говорил Виллиам. Его длинное лицо вздрагивало при каждом

слове.

Бербедж подошел к молодцу, взял его за шиворот, рванул назад и приложил мордой о

стену. Тот завопил, но сразу же обернулся и вцепился ему в руку.

Глава 2. НОЧНОЙ РАЗГОВОР

Меня влечет к тебе размолвка

прежних дней.

Страданья прошлые и прошлые

печали…

(120-й сонет, перевод С. Маршака)

I

Они шли по улице. Лошадь вели сзади. Было уже совсем темно.

— Если бы не вы, — робко сказал Шекспир, — все это кончилось бы плохо для меня.

— Из-за чего же это все началось? — спросил юноша.

— Да все из-за чертовой постановки, — сердито ответил Шекспир.

— "Ричарда"? — спросил быстро юноша и даже остановился.

— Видите, какое дело. Сейчас пришел Четль и сразу же меня спрашивает: "Что

случилось? Почему не идет "Ромео и Джульетта"?" Я его спрашиваю: "А что?" Он

отвечает: "Я только что из театра. Сбор плохой, публики мало, актеры недовольны". Ну, знаете, как это всегда бывает, когда идет старая, штопаная-перештопаная пьеса. Опять

драка. Кого-то там чуть в помойной бочке не утопили. Неприятно всем, а больше всех

Ричарду. Вы знаете, Ричард ведь живет сценой. Если его плохо приняли, ему никаких

денег и не надо. Ну, я объясняю Четлю, что это не моя воля. "Ричард. Второй" был заказан.

Он и спрашивает: "Как заказан?" — "Да так, говорю, пришли двое известных мне

джентльменов и спрашивают: "Какой у вас бывает полный сбор?" — "Такой-то". — "Но ведь

не всегда такой?" — "Ну, конечно, не всегда! — говорю. — Если пьеса старая, на дуэли не

дерутся, никого не убивают и не казнят, так и половину не соберешь". — "Ну, а завтра как?"

— "А вот завтра, говорю, надеюсь на полный. Завтра идет "Ромео". Это пьеса доходная. Там

одних убитых пять человек". — "Так вот, — говорит один из джентльменов, — вы поставите

все-таки "Ричарда Второго", а до полного сбора мы вам доплатим". — "А зачем вам это

нужно?" — "А просто хотим посмотреть еще раз эту поучительную пьесу". — Он обернулся к

юноше: — Интересно ведь?

— Интересно, — ответил юноша. — "Поучительную"!

— Вот в том-то и дело! Признаться, я стал несколько в тупик. Тут один джентльмен

говорит мне: "Мы видим, что вы колеблетесь. Так вот, мистер Шекспир, здесь разговора

быть не может. Это воля королевы, вот перстень графа". И показывает мне кольцо с

печатью. "Ну что ж, — тут я только плечами пожал, — будет сделано, как приказывает

королева".

Они приближались к Темзе. Было совсем темно.

— Да-да, — сказал юноша, что-то обдумывая.

— Ну-с, ладно. Рассказываю я это Четлю, а он меня вдруг и спрашивает: "Но позвольте, позвольте, дорогой, ведь эта пьеса о свержении законного монарха. Чего же здесь

поучительного? Как королева могла пожелать видеть эту пьесу взамен "Ромео"? Для чего

ей это?" Смотрим мы друг на друга и молчим. Конечно, и мне приходит в голову такая

мысль. И вдруг Четль говорит: "Ладно. Положим, воля королевы, ну а кольцо-то чье?

Какого графа? Графа Эссекса, что ли? И не думаете ли вы…" Ну, вы понимаете, что я могу

ему на это ответить? Тогда он мне говорит: "А помните, вы как-то рассказывали мне, мистер Шекспир, что ваш покровитель прямо в лицо назвал ее величество кривым

скелетом, она ему дала пощечину, а он шпагу выхватил". И тут вот я смотрю: идет к нам, -

и черт его знает, откуда он взялся, — тот молодец, которого вы видели, и спрашивает: "Здесь

никто не сидит?" Я говорю: "Милости просим, место свободно". И толкаю Четля: "Молчи!

Дурак!" Куда! Он выпил и начинает мне рассказывать все то, что от меня же и слышал: и

про ирландские острова, и про взятие Эссексом Кадикса, и еще черт его знает про что. А

молодец сидит, стучит по столу, просит кружку и нас будто не слушает. Я вижу, Четль

совсем пьяный, встал, хочу уходить. Тут смотрю — с другой стороны подходит ко мне

молодец с леопардами и говорит мне…

Он вдруг спохватился и замолчал.

Так молча они прошли несколько шагов.

— Ну? — спросил юноша.

Через сгустившуюся темноту можно было только угадать, как неподвижно его лицо.

— Подходит слуга миссис Фиттон и сует мне записку, — сказал Шекспир, решившись.

— Ну? — повторил юноша.

— А там сказано: "Не приходите завтра в театр. Садитесь на лошадь и уезжайте куда-

нибудь из Лондона этак недели на две".

Сейчас они стояли друг перед другом.

— Недурно! — усмехнулся юноша.

— И вот, пока я читал записку…

— Понятно, — сказал юноша. — Тут он на вас и полез и устроил драку, чтобы отнять это

письмо, но…

Он вдруг с внезапным порывом схватил его за руку.

— Виллиам, Виллиам, — сказал он почти со слезами, — как же мне не сладко было с нею.

Ох, как не сладко! Чего я только не вытерпел за то, что увел ее от вас.

Тут они подошли к знаменитому, хотя и единственному, мосту через Темзу.

II

… Я взял тебя объедком

С тарелки Цезаря, и ты была

К тому еще надкушена Помпеем,

Не говоря о множестве часов,

Неведомых молве, когда ты вряд ли