Сначала Россия, потом Тибет

Прежде всего я посетил Святую Софию, собор в византийском стиле, воздвигнутый между 1045 и 1052 годами, но значительно выше и укрепленный массивными опорами вместо тонких колонн, как обычно строили греки. Интерьер храма расписывали сотней лет позже, фрески реставрировали дважды, в 1838 и 1893 годах, так что от первозданного вида не осталось ничего, кроме тусклого фрагмента с изображением Константина и Елены. Самое известное украшение церкви — ее бронзовые врата[185], предположительно датируемые XII веком. Одна пара, с узором и хорошо отполированная, напоминает византийские двери[186] того времени, хотя двойные кресты, поднимающиеся из украшенных цветами оснований, скорее, свидетельствуют об армянском влиянии. Другая, которую, говорят, привезли из Херсона, представляет собой серию рельефов, иконография и стиль которых вдохновлены Германией. На них надписи на латыни. Мое внимание также привлекла мозаика в алтарной части, украшенная узорами из цветного камня и смальты[187], выполненными в стиле opus alexandrinum[188]. В стенах было обнаружено несколько больших глиняных кувшинов, которые поместили туда, чтобы улучшить акустику. Спустившись по темной винтовой лестнице и минуя по очереди семь запертых дверей, с которыми пришлось повозиться при свечах, не без споров, мы попали в Сокровищницу, где из стеклянных витрин для осмотра извлекли экспонаты. Первой была куполообразная дарохранительница из серебра с позолотой высотой сорок пять сантиметров без креста, который добавили в XVII веке. Купол опирается на шесть украшенных чернью колонн. Каждая из шести образованных таким образом арок закрыта двойными дверями, на которых изображены рельефы двенадцати апостолов. Тонкое мастерство изготовления рельефов, как и шести медальонов на куполе, свидетельствует о сильном византийском влиянии. Но надписи, хотя и греческие, неграмотны, а филигранные панели над дверями имеют восточный характер, по-видимому армянский или кавказский. Далее следовала пара массивных серебряных с позолотой кубков высотой около двадцати пяти сантиметров, украшенных более грубыми рельефными фигурами и узорами из виноградной лозы. Они, по словам хранителя музея, — самые ранние из существующих образцов чисто русских изделий из металла и были изготовлены в Новгороде в XII веке под греческим влиянием. По краю каждого выгравирована библейская цитата, по основанию — надпись, кому вещь принадлежит: на одном — «Петрову и его жене Варваре», а на другом — «Петрову и его жене Марии». Буквы славянские. Мне также показали прекрасный византийский крест высотой с полметра, покрытый серебряными с позолотой пластинами с рисунком в виде шеврона. Медальоны на трех лучах креста и в местах их соединения были добавлены в XVII веке и, наверное, заменили другие, выполненные из эмали. Наконец принесли шкатулку из слоновой кости с бордюрами из розеток и панно с танцующими купидонами, выполненную в то же время и в том же стиле, что и шкатулка Вероли в музее Южного Кенсингтона[189]. Я размышлял, не повлияло ли это на задумку только что описанных кубков, когда увидел огромный золотой замо́к с шифром некоего великого герцога Голштинского[190]. Своим титулом Великий герцог был обязан императрице Елизавете, и предполагается, что на встрече в Финляндии он подарил замо́к ей, а она, возвращаясь в столицу, оставила подарок в Новгороде. Таким образом, он не попал в византийские сокровища собора до середины XVIII века. В окрестностях Новгорода, в деревнях, разбросано несколько церквушек XII‒XIV веков. По стилю и убранству они выглядят скромнее современников в Киевской и Владимирской областях — Новгород был всего лишь торговой республикой, но их коробчатая строгость, господство высоты над другими размерами и массивные стены с минимальным числом окон определяют их роль пограничных постов культуры и цивилизации на враждебном севере и придают им особое очарование и интерес. Самый известный из них — храм Спаса на Нередице, построенный в 1198 году и сохранивший нетронутые фрески того же времени.