Снег в августе

И он подумал: Джеки Робинсону нужна каббала.

Джеки Робинсон должен знать тайное имя Бога.

Джеки Робинсону нужен Голем.

Все остальные говорили о том, что «Доджерсам» в серии игр с «Филлиз» позарез нужен Лео Дюроше по прозвищу Губа. Он был менеджером «Доджерс» до войны, и он не допустил бы такой фигни. Он был крутым парнем. Он вломился бы на скамейку к «Филлиз» и, как сказал Сонни, вломил бы Бену Чепмену по сраке. Если Робинсон этого сделать не может, то Дюроше бы смог, и на этом бы все прекратилось. Но перед началом сезона Дюроше уволил жирный придурок-южанин по имени Счастливый Чендлер – один из бейсбольных комиссаров. Чендлер заявил, что его поведение «детриментально для бейсбола». Все в округе, включая Майкла, в тот день услышали слово «детриментально» впервые. И все знали, что это чистой воды навет.

Однажды Майкл попытался объяснить это рабби Хиршу, когда они слушали бейсбольный репортаж Реда Барбера на стареньком «Адмирале».

– А что такое навет? – спросил рабби.

– Это значит, что человека обвиняют в том, чего он не делал.

В случае Дюроше тот якобы вел себя «детриментально» в Гаване. «Доджерс» играли с «Янкиз». В Бруклине все ненавидели «Янкиз». Хотели победить «Джайнтс», но изо всех сил ненавидели «Янкиз». В общем, Дюроше предупредили, чтобы он не встречался с некоторыми людьми. Он их знал по ночным клубам и всякое такое.

– И он не послушался?

– Нет-нет, он стал держаться от них подальше, – сказал Майкл. Но на этой игре с «Янкиз» он заметил, что двое из них сидели в ложе Ларри Макфэйла. А Ларри Макфэйл – президент «Янкиз».

– Это как называется – лицо… лице… мерство?

– Лицемерие. В общем, Лео рассказал об этом журна-листам, и все попало в газеты. Но Счастливый Чендлер не уволил Макфэйла за то, что в его ложе находились игроки. Он уволил Дюроше за то, что он рассказал про это!

– Лицемерие!

– А вот что самое отвратительное, рабби. Знаете, почему он это сделал? Об этом написали в «Дейли ньюс». Причина в том, что Счастливый Чендлер обязан своей должностью именно Ларри Макфэйлу!

– Это же коррупция!

– Да, причем прямая!

Ну да, было и кое-что еще. Лео женился на разведенной женщине по имени Ларэйн Дэй[38]. В прошлом году его подозревали в избиении болельщика. Но основная «детриментальность» заключалась в том, что он говорил правду. В результате в 1947 году менеджером «Доджерс» стал старикан по имени Берт Шоттон. Он даже не ходил в униформе команды. Он носил костюм и галстук. Когда он уходил из своей последней команды, то поклялся, что никогда больше не наденет спортивную форму. И он не надел. Но он не мог и выйти на поле. И был слишком стар, чтобы вытряхивать говно из Бена Чепмена.

– А что такое «говно»?

Майкл почувствовал неловкость, но все же объяснил значение слова. Рабби засмеялся:

– Было бы неплохо на такое посмотреть!

Рабби Хирш изо всех сил пытался разобраться в бейсболе. На его столе лежали спортивные страницы газет, исчерканные красной ручкой, и листы бумаги с именами, номерами и буквами на иврите. Похоже, что он решил через бейсбол понять и всю Америку. Он слушал репортажи с игр с начала весенних тренировок, и у него даже речь стала меняться. Иногда его голос звучал почти как у Реда Барбера.

– Хоу, бойчик, ты щас пропустил такую мясорубку, – заявил он в один из дней, по-южному растягивая «р». – Но не волнуйся, Хигб в шоколаде!

Игры и сам голос Барбера делали рабби Хирша счастливым. Но его беспокоило то, что Робинсон сдал. Как-то раз, когда они слушали игру и шорт-стоп отправил Робинсона в аут, рабби покачал головой. И сказал, что Робинсона нужно заставить попадать по мячу. И поскольку никто его заставить не может, то это нужно сделать ему и Майклу. Они должны молиться. Петь псалмы. Жечь свечи. Они должны верить.

– А почему бы нам не использовать каббалу? – спросил Майкл. – Там ведь должны быть слова, которые сработают как надо.

Рабби с опаской посмотрел на Майкла.

– Каббала будет только тогда, – сказал он, – когда все другое не сработает. Пока это рано.

Но рабби Хирш понимал, насколько важен был Робинсону успех.

– Для цветных людей это очень важно, – сказал он. – И для бедных, для всех. И для нас, евреев, тоже.

Майкл понял, что за этим последует объяснение.

– Человек – это как, как… Не знаю это слово. Но он здесь для того, чтобы помочь другим. Вот, например, если все ненавидят католиков, то Джеки Робинсон – католик. А если ненавидят евреев, то Джеки Робинсон – еврей. Понимаешь?

– Ну, вроде да.

– Так вот, мы должны помочь Джеки Робинсону, – сказал рабби Хирш. – Мы помогаем ему и тем самым помогаем себе.

– Понятно.

– Ты должен поговорить с отцом Хини тоже.

– Поговорю.

Он так и сделал. Отец Хини с мрачным видом выслушал рассказ Майкла о том, что придумал рабби Хирш. Они кивнул головой и сказал, что завтра утром на семичасовой мессе помолится за Робинсона. В тот день Робинсон выбил 0 из 3 на четырех болах. А ночью в своей постели Майкл шептал слова на идише:

А гефалнем хелфт Гот[39].

Бог помогает упавшим. Бог помогает упавшим. Бог помогает упавшим.