Снежинка

Ночью выпал свежий снег, но расчищенную тропинку^, ведущую от задней двери к курятнику, лишь слегка запорошило. Мешок с кормом оказался тяжелее, чем я думала. В конце концов я стала волочить его за собой. Перед курятником я увидела почтенную курицу, стоящую на одной лапе и брезгливо поднявшую другую, как наступившая в лужу старушка.

Мне вспомнилось, как мы развлекались в начальной школе. В заборе, отделяющем сад Одри Кин от школьного двора, была дыра. На переменах мы пролезали туда и играли в игру под названием «Поймай цыпленка». Если нам это удавалось, мы подкидывали его в воздух, и он впадал в исступление. В глубине души мы чувствовали, что это жестокая игра, но очень уж было прикольно. На кур нападала трясучка, стоило нам на них взглянуть. Забавно было смотреть, как они пытаются сбежать, пронзительно кудахтая, словно зовя на помощь.

Я высыпала корм в кормушку. Остальные куры одна за другой высунули головы из своих ящиков. К кормушке, вытянув шею и распустив перышки, подбежала коричневая квочка.

— Приятного аппетита! — Я попыталась ее погладить, но она отскочила в сторону.

Стол был сервирован чашками и блюдцами из делфтского фарфора. Такой же сервиз собирал пыль в трейлере Билли. Помню, в детстве я водила пальцем по синему ивовому узору, пока дядя рассказывал мне легенду о двух голубках. На столовом серебре играло утреннее солнце. Возле блюда с беконом, сосисками и запеченными на гриле помидорами стояла плетенка со свежими булочками и баночки с джемом и сливками. Я улыбнулась при виде десертной тарелки с белыми гренками, чтобы макать в яйца всмятку. Одри заварила кофе и разлила по винным бокалам апельсиновый сок. Держа в руке бокал, я почувствовала себя светской дамой. Захотелось оттопырить мизинец, делая глоток.

— Как там куры? — спросила она.

— Отлично. Одна из них явно брезгует ступать на снег. Похоже, она много о себе понимает. Она воротила клюв от корма, как будто рассчитывала, что ей подадут икру.

— Это, должно быть, Леди Брэкнелл, — сказала Одри.

— У них у всех есть имена?

— Да. Леди Брэкнелл, Лорд Горинг, Герцогиня Бервик, Алджернон, Гвендолен и Бенбери. Раньше их было больше, но нескольких унесла лиса.

— «Будь собой. Прочие роли уже заняты», — процитировала я.

— Да. Оказывается, у кур немало общего с персонажами Оскара Уайльда. Все как одна — невротичные истерички.

— По крайней мере, они оригинальны. В наше время трудно быть оригинальным. — Я тут же пожалела, что ляпнула такую банальность.

— Думаю, люди могут быть оригинальными, просто им не всегда хватает смелости быть самими собой. Нам нужна смелость. Смелость — качество редкое, как зубы у кур.

— А сколько у кур зубов? — спросила я.

— У кур нет зубов.

— Ясно...

— Отсюда и поговорка.

— Да, теперь дошло. — Я невесело рассмеялась.

— Непростая публика, — сказала она.

— Я помню ваших кур еще со школы, — сказала я, постукивая ложкой по верхушке вареного яйца.

— А они наверняка помнят тебя. Ты была одной из тех, кто их гонял.

— Нам было интересно, смогут ли они взлететь.

— Помню, я смотрела из кухонного окна, как ты подбрасываешь в воздух Леди Брэкнелл. Хотелось всыпать тебе по первое число.

— Почему вы меня не отругали? — спросила я, чувствуя, что краснею.

— Ты брала у меня уроки фортепьяно. Я не хотела тебя отпугнуть.

— Бедняжки боялись нас до ужаса.

— Да уж! Вы настолько их замучили, что они перестали нестись.

— Что?

— А потом мне позвонила учительница и попросила разрешения показать ученикам кур. Пришлось сбегать в магазин, купить яйца и подложить в гнезда.

— Я это помню! Неужели они не снесли ни одного из тех яиц?

— Ни одного. А уж как вы носились по курятнику, щупая солому под их дрожащими перышками и крича: «Еще одно, еще одно»! Сама невинность!

— Яйца из них выскакивали, как из торговых автоматов!

— Если бы! — смеется она. — Все было сплошной показухой.

— Ха!

— Безумие чистой воды. Как я спешила в магазин, чтобы купить дюжину яиц к вашему приходу! Яйца успели пролежать под курицами считаные минуты. Они были еще холодные после холодильника.

— Спасибо, что сделали это для нас, — сказала я. — И еще раз простите.

— Ты была совсем маленькая, — ответила она. — И выросла в славную девушку.

* * *

Когда я уходила, Одри подарила мне коробку яиц.

— Если хочешь, можешь вернуться завтра и домыть туалет.

— Я приду.

— Я дам тебе совок и щетку, чтобы ты подмела душ. Ты вчера растерла в песок почти весь цемент между плитками.

— О боже. Извините.

— Я бы на твоем месте расколотила зеркало. Если бы я знала, какой у тебя выдался день, то не заставила бы тебя убираться в ванной.

— Ничего страшного, — сказала я, снимая с батареи свою куртку. — Думаете, снег когда-нибудь перестанет?

— Кто знает? По радио сказали, что это сильнейший снегопад за двадцать пять лет.

— В Донегале вчера было минус двенадцать.

— Господи. — Она открыла передо мной входную дверь.

— Спасибо за все.

— Не за что. Слушай, можешь кое-что для меня сделать?

— Что?

— Попробуй сегодня поговорить с Билли.

— Он не станет со мной разговаривать, — сказала я.