Сочинения Иосифа Бродского. Том VII

— Ну, это вас никогда не останавливало.

— Густав!

— Какое разнообразие все-таки!

— Гастрономический вариант демократии, ни дать ни взять.

— То-то они с политическим не торопятся.

— Мы — тоже. Хотя у нас — диетический.

— Да ты представь себе парламент ихний. При миллиардном-то населении. Там голосуй не голосуй.

— Да, представь, что ты в меньшинстве. Что 70 % за, а 30 % против. Все равно триста миллионов.

— И все палочками едят. Это если на два помножить, шестьсот миллионов палочек получается. Для одного только меньшинства.

— Может, нам им лес на палочки продавать, а, Густав?

— Нельзя, Базиль Модестович. Страна в год облысеет. Да и народу у нас на это не хватит. Даже если процесс механизировать. Не говоря — вручную. Хотя ручная работа лучше оплачивается. Теоретически.

— Может, спички тогда?

— Спички — шведская монополия.

— Да и не все китайцы курят.

— Но которые в меньшинстве, должны.

— Верно; взять хоть нас. Вся нация дымит...

— А еще можно спички вместе с сигаретами выпускать. С этой стороны пачки — наждак, а с этой — спички. А то их всегда ищешь. Шведы до этого вряд ли додумаются.

— Да у нас же табак не растет.

— Ну, на «Мальборо» можно наклеивать. Вручную или механизировать.

— Что скажешь, Густав?

— Да где нам столько «Мальборо» взять?

— Что да, то да.

Жуют.

— Жалко такой рынок терять. Даже если только на меньшинство ориентироваться.

— Не говоря уже о том, что это была бы поддержка демократии.

— Может, наручники им продать, Петрович? А то лежат, ржавеют.

— Во-первых, из нержавейки они. Во-вторых, сколько их у нас? Мы их покупали из расчета на одну треть населения. А у китайцев в одном Шанхае народу больше, чем у нас, включая новорожденных. И вообще — наручники продавать — большинство поддерживать. То есть тиранию. Западу не понравится.

— Ты бы об этом, Петрович, раньше подумал.

— Так я же брал их со скидкой! Как особо дружественная держава.

— Все равно. Вот куда весь наш золотой запас и ухнул.

— Да, теперь расхлебываем.

— А нельзя большинству продавать наручники, а меньшинству — ключики?

— Это, Базиль Модестович, статус кво поддерживать. Западу не понравится.

— Жалко все-таки такой рынок терять. Тем более, утка замечательная.

— Не говоря — креветки.

— А баранина?

— Арабские страны еще есть. Там все курят.

— Да, и большинство и меньшинство.

— И у всех — «ронсон».

— Тоже, между прочим, из нержавейки.

— И одежа у них тоже такая: не поймешь, где руки прячут.

— Там, где «ронсон» лежит.

— Не говоря — чадра.

— Это чтобы каждую бабу мужиком обеспечить. Независимо от внешних данных. И никаких тебе там трагедий Шекспира. В худшем случае, шок первой ночи, да и тот — взаимный.

— Петрович, как вам не стыдно.

— Им не наручники нужны, а...

— Петрович!!! За столом все-таки.

— Да ладно уж вам! Ты-то, Цецилия, чего? Ты-то лучше других знаешь, что с литературой у них швах. Ни тебе Лютера, ни тебе Вертера.

— Что да, то да.

— Жалко все-таки такой рынок терять. Может, бекон им наш продавать, Густав?

— Сначала поголовье свиное надо наладить. Хотя бы в довоенных масштабах.

— Ну, это не сложно. В конце концов, они не воевали. Восстановим...

— Так ведь на то и займы.

— С другой стороны, Базиль Модестович, сура 16-я Корана гласит: «Кто ест свинью, сам свинья».

— И рыбу они тоже не любят. Угря тем более.

— Портится быстро.

Жуют.

— И вообще займы нам не под это дают.

— ???

— Там все это конкретно оговаривается.

— ???

— Ну, во-первых, на нужды Государственного Совета.

— Так. Это понятно. Это — мы.

— Во-вторых, создание новых демократических структур и проведение реформ.

— Примерно то же самое.

— Потом на развитие современной технологии.

— Из той же оперы.

— Последний — самый крупный — на освоение национальных ресурсов...

— Я это, Густав, и имел в виду.

— В частности, водных. «Водных» подчеркнуто.

— Правильно. Набережную давно пора отремонтировать. Мне моего пуделя выводить стыдно.

— Замолчи, Цецилия... Что это они имеют в виду, Густав?

— Что вода — наше главное национальное богатство.

— А что! Они правы. Одни озера чего стоят! Не говоря про выход к морю.

— А реки? Не говоря про болота.

— На карту посмотришь — пить хочется.

— Или со спутника.

— Следят все-таки. Я имею в виду — за географией.

— Хотелось бы знать только, как их осваивать.

— Это в займе тоже оговорено. Мы должны начать производство газированной воды в европейском масштабе.

— Хотя могли бы и в азиатском.

— На карту посмотреть — и в мировом. Прожилки эти всюду синенькие.

— Как ляжки у Цецилии.

— Петроооооович!

— К 2000-му году, они считают, можем стать монопольными производителями газировки.

— Так это — когда еще будет.

— Сначала дожить надо.

— Мне только год до пенсии.

— Кроме того — выборы.

— А займы — вот они.

Все смотрят на Густава. Густав пятится, прижимая к себе туго набитый портфель.

— Что это вы на меня так смотрите?

— Как?

— Так.

— Как «так»?

Вокруг Густава постепенно смыкается кольцо.

— Сами знаете.

— А ты не боись.

— Да. Это не больно.

— Никто тебя не обидит.

— Цецилия, мишку загороди.

— Так он же неодушевленный.

— Это еще проверить надо.

— Ой! Трое на одного!

— Большинство называется.

— Ой!

— Не боись, говорю.

— Ой! Ой! Ой!