Сочинения в двух томах

Сядь и уж мне не мешай!.. Скоро смеркаться начнет.

Он Что за хаос вкруг тебя! И над ним, как Любовь,

ты склонилась

Мыслью готова в него жизнь и гармонию влить!

Она Розы не трогай: чудесные розы! Из них загляденье

Выйдет венок — и тебе этот венок я подам!

Он Как мне забавно всегда! На пиру ты венок мне подносишь!

Я равнодушным кажусь — сам же весь занят тобой!

Она Ты не глядишь на меня, но я чувствую взгляд твой горячий...

Точно сребристую сеть я за собой волочу!

Он Это влечет тебя сердце мое в уголок наш укромный,

Где ты — как Флора в цветах, и у колен твоих я.

Она Да, а сойдемся мы здесь — от меня ты уж мыслью далеко!

Вот и теперь не глядишь... Что же ты вдруг замолчал?

Он Вот что я вспомнил: был Павзий, художник; любил он Гликеру;

Плесть мастерица была эта Гликера венки.

Она Это — как будто бы мы! Только ты не художник, а лучше —

Фебом любимый поэт! гордость и слава Афин!

Он Эту Гликеру прелестнейшей девушкой, милым ребенком

Он всю в цветах написал — и обессмертил себя!

Она Что же? и ты обессмерть себя славной поэмой!.. Я часто

Думаю: что бы тебе нашу любовь описать?.

Он Павзий — счастливей! черты своей милой Гликеры он кистью

Мог передать, а в стихах — как опишу я тебя?

Она Вот ты как сделай: пусть в Индии будет, где звери и птицы

Дружно с людьми говорят, много где всяких чудес!..

Он Странно! с любовью в разлад вдохновенье идет у поэта:

Кажется — как я люблю!.. и — хоть бы песнь! хоть бы стих!

Она Жил там волшебник; малюткой царевну похитил... Малютка

Стала цветы продавать; только однажды был пир...

Он Царский был сын на пиру; он влюбился, и кончилось свадьбой!

В сказках всегда это так... только немного старо...

Она Нет, не старо! Можно выдумать ряд приключений чудесных...

Как он умом и мечом чары умел победить...

Он Бился с гигантами! Конное, пешее войско с слонами,

Тьмы колесниц золотых в бегство один обратил!

Она Ты только шутишь со мной!.. А молчанье твое мне ужасно!..

Помнишь ли ты на пиру первый венок мой тебе?

Он Этот венок и теперь у меня над кроватью хранится...

Первый, который ты мне, пир обходя, подала?

Она Помнишь, венчая твой кубок, я почку в вино уронила;

Выпив вино, ты сказал: «Дева! цветы — это яд!»

Он Как же!.. И с маленьким женским лукавством, и детски краснея,

«Пчелки, — сказала ты, — в них мед достают, а не яд!»

Она Если с тех пор твоя муза молчит, ты угрюм и несчастлив,

Значит, то правда, что жизнь я отравила тебе?

Он Полно, мой друг, я молчу лишь от счастья!.. Как музыка, нежный

Голос твой мне прозвучал — там, средь мужских голосов!

Она Лучше б молчать мне и пчелок не трогать! ведь к этому слову

Рыжий придрался Тимант, крикнул: «И шмель не дурак!»

Он Гнусный Силен!.. и облапил тебя, как медведь! Покатилась

В угол корзина твоя... все разлетелись цветы!..

Она Как он меня напугал!.. Только слышу: «Оставь ее, циник!»

Вижу — ты с места вскочил, светел, как сам Аполлон!

Он Он не сробел, а держал тебя, белые зубы оскалив,

Легкое платье твое по пояс с плеч разорвал...

Она Ужас! как бросишь в него ты серебряным кубком!.. Я помню,

Как он о череп его звякнул и прыгать пошел!..

Он Гнев и вино ослепляли меня!.. Но успел разглядеть я,

Как ни старалась ты скрыть, круглое... это плечо...

Она Ах, что за шум поднялся! весь облитый вином, он затрясся,

С мокрых волос по лицу кровь заструилась ручьем...

Он Только тебя я и видел!.. в слезах, на полу, на коленях,

Платье одною рукой ты собирала на грудь...

Она Блюдо, тарелки в тебя полетели, звеня и блистая!

Точно взбешенный Аякс, всё он ломал вкруг себя!

Он Только тебя я и видел!.. как быстро другою рукою

Ты подбирала венки, взором за нами следя...

Она Доброе сердце! ты думал, меня ушибут... а хозяин

Ярость обрушит на мне, — встал и меня заслонил!

Он Пестрый ковер перекинул я на руку, точно готовясь

В битве с свирепым быком бросить ему на глаза!

Она Я ускользнула, увидя, что гости вступились, стараясь

За руки вас удержать, вместе стыдя и моля.

Он К счастью, всё кончилось смехом — вскочил и трагическим тоном:

«Что вы, ахейцы!» — нам речь стал говорить Диоген.

Она Этот седой Диоген притворяется только сердитым;

Право, душа у него, кажется, вовсе не зла!..

Он Он успокоил всё шуткой... Но тщетно тебя я хватился!

Три дня тебя я искал! три дня на рынке бродил!

Она Я со стыда не могла показаться... Ведь все меня знают,

Любят — и вдруг обо мне в городе говор пошел.

Он Много я видел венков, много видел цветов и цветочниц,

Не было только одной — маленькой Лиды моей!

Она Дома венки я сплетала... рядком их, бывало, развешу...

Вот и теперь они тут... все уж засохли давно!

Он Где ты живешь, переспрашивал женщин, старух я на рынке,

Даже гуляк и повес — все становились в тупик!

Она Вечер, бывало, сижу я, гляжу на веночки и плачу...

Ночь подвигалась... цвета гасли один за другим...

Он В горе, усталый, к богам я взывал, к Аполлону взывал я:

«О сребролукий! да где ж? где же укрылась она?»

Она Всё мне казалось, что вот ты войдешь... и что буду я делать?

С тайной надеждой пошла на площадь я наконец...

Он Я уж давно там бродил... насмотрелся, наслушался вдоволь!