Сочиняйте сами

Вулф хлопнул ладонью по столу:

– А что, черт побери, вы ожидаете от меня услышать?! Явились ради удовольствия выжать из меня признание, что я напортачил? Сделаю вам такое одолжение. Да, я напортачил. Еще что-нибудь?

– Вы не растяпа. – Кремер отмахнулся сигарой. – Ладно, оставим, к чему это. Беспокоит же меня то, что версия по делу, которой мы придерживаемся, основывается на чем-то, что вам известно, а нам нет. Я трижды прочел показания Гудвина. По его словам, вы решили, что все три рассказа были написаны одним и тем же лицом, причем не Элис Портер, Саймоном Джейкобсом и Джейн Огилви. Это верно?

– Да.

– И к такому выводу вы пришли, сравнив их с книгами, написанными первыми двумя, и копией стенограммы показаний Джейн Огилви на суде.

– Да.

– Тогда мы хотели бы проверить это. Я согласен с сержантом Стеббинсом, сообразительности вам не занимать, мне ли этого не знать, но от данного вывода зависит весь подход к делу, и, естественно, мы желаем проверить его. Насколько я понимаю, все эти материалы у вас – рассказы, копия стенограммы и книги, – и нам они нужны. Сам я отнюдь не эксперт по сочинительству, но таковой у нас имеется. Если это предположение верно, то рано или поздно они наверняка потребуются в качестве улики. Они у вас?

Вулф кивнул:

– И я намерен оставить их у себя.

Кремер впился зубами в сигару. Всего один раз, много лет назад, я видел, как он прикуривает ее. У сигары этой имелось специальное предназначение: идея заключалась в том, что, сжимая ее в зубах, он не сболтнет лишнего и это даст ему время собраться и обдумать реплику более предпочтительную. Через пять секунд Кремер вытащил сигару и произнес:

– Это неразумно.

– Мистер Кремер, – начал Вулф, – давайте по возможности избегать пререканий. Книги принадлежат мне, вы можете раздобыть их экземпляры в другом месте. Копия стенограммы и рукописи принадлежат другим людям. Я несу за них ответственность и передам только по просьбе владельцев. Вы можете заполучить их по судебному распоряжению, если только докажете, что они являются существенными уликами, в чем при нынешнем положении дел я весьма сомневаюсь. Попробуйте.

– Вы чертов самонадеян… – Кремер вновь сунул сигару в рот и впился в нее зубами. Через четыре секунды достал ее. – Послушайте, Вулф, просто ответьте на вопрос. Не окажусь ли я в дураках, если буду придерживаться в деле об убийстве версии, основанной единственно на ваших с Гудвином словах, не подкрепленных присягой?

У Вулфа дернулся уголок рта – так он улыбался.

– Да, – отозвался он. – Вынужден согласиться. Пожалуй, мы сможем разрешить это затруднение. Предлагаю обмен. За двадцать четыре часа вы, несомненно, собрали информацию, которую я хотел бы получить. Дайте ее мне. Тогда я одолжу вам то, за чем вы явились, при условии, что вы подпишете обязательство вернуть мне все в течение двадцати четырех часов в целости и сохранности.

– На пересказ, что мы собрали, уйдет вся ночь.

– Все мне не нужно. Достаточно будет получаса, а может, и меньше.

Крамер впился в него взглядом:

– Сорок восемь часов.

Плечи Вулфа поднялись на одну восьмую дюйма и опустились.

– Не стану торговаться. Что ж, хорошо, сорок восемь. Первое и самое важное: обнаружили ли вы что-либо, опровергающее данную версию?

– Нет.

– Обнаружили ли вы что-либо, предлагающее иную версию?

– Нет.

– Обнаружили ли вы что-либо, подкрепляющее версию?

– Только то, что члены комитета подтверждают показания Гудвина. Это не доказывает верность вашего заключения, сделанного после прочтения рассказов и прочего, потому-то они мне и нужны. Вдове об этом ничего не известно. По ее словам. Также она говорит, что у Джейкобса не было врагов и ни у кого не могло иметься повода для его убийства, за исключением, быть может, одного человека по фамилии Гудвин, который наведывался к нему в прошлый четверг. Потому что Джейкобс велел ей захлопнуть дверь у него перед носом, если он вздумает явиться вновь. Мы не стали интересоваться у Гудвина, где он находился вечером в понедельник с девяти до одиннадцати.

– Уверен, он признателен вам за проявленную снисходительность. Мистер Стеббинс сказал мистеру Гудвину, что Джейкобса убили с девяти до двенадцати.

– То была предварительная оценка. Содержимое желудка немного сократило его. С девяти до одиннадцати.

– Хорошо. Мистер Гудвин находился здесь со мной. Вы, конечно же, узнали или хотя бы пытались узнать, кому было известно о плане заманить Джейкобса. Сколько человек?

– Пока сорок семь.

– Их всех допросили?

– Всех, кроме двоих, они сейчас в отъезде.

– Кто-нибудь заслуживает внимания?

– Да все, пока мы придерживаемся данной версии. Хотя особо никто. Пока ни на что не наткнулись, что походило бы на зацепку.

– Неудивительно, – хмыкнул Вулф, – что вам требуется подтверждение моего заключения. Что насчет рутины? Все так же полагаете, что тело привезли туда на машине?

– Да. Или на вертолете, или на тачке.

Вулф снова хмыкнул:

– Я знаю, мистер Кремер, что с заключениями вы не спешите. Смешаю сотню вопросов в один. Узнали что-нибудь полезное из осмотра места преступления и трупа, различных допросов?