Сочиняйте сами

Это оказался весьма изящный и благоустроенный монастырь, вероятно, со множеством вещей, на которые стоило посмотреть, но мое внимание сразу же сосредоточилось на его обитательнице. Она лежала на спине на полу перед огромным диваном, облаченная в синее одеяние, которое я назвал бы халатом, но она, скорее всего, называла его как-то по-другому. Одна нога у нее была чуть согнута, а другая вытянута. Я подошел к ней и нагнулся, чтобы взять ее запястье, и обнаружил, что рука уже полностью закоченела. Я потрогал ступню, одетую лишь в носок, – нога тоже закоченела. Она была мертва как минимум шесть часов, но почти наверняка дольше.

Вокруг разреза на халате, на уровне сердца, расползлось небольшое темно-красное пятно. Я уже хотел было расстегнуть молнию, чтобы посмотреть рану под одеждой, но отдернул руку. Пусть этим займется патологоанатом. Я выпрямился и огляделся. Никаких признаков борьбы или какого другого беспорядка не наблюдалось: ящики закрыты, ничего не разбросано. Все как будто сохранялось в должном порядке, за исключением того, что Джейн Огилви была мертва.

– Сукин сын! – произнес я громко и с чувством.

На столе у стены стоял телефон, и я подошел к нему, снял трубку, взявшись за нее носовым платком, и поднес к уху. Раздался гудок. Существовала вероятность, что это параллельный телефон, но, скорее всего, таковым он не являлся – номер на диске отличался от указанного на фамилию Огилви в телефонном справочнике. Я набрал номер, дождался ответа Фрица и попросил его соединить с оранжереей. Послышался голос Вулфа:

– Да?

Я начал с извинений:

– Прошу прощения, что беспокою вас столь часто во время ваших занятий с орхидеями, но я тут столкнулся еще с одной трудностью. Я в домике, расположенном в задней части участка семьи Огилви. Джейн называла его монастырем. Ее труп здесь на полу. Заколота в грудь. Умерла по меньшей мере шесть часов назад, возможно, еще раньше. Я ничего не трогал, только дверное кольцо и ручку. Если хотите, чтобы я поспешил домой за новыми указаниями – ладно, я постучался несколько раз, не дождался ответа и ушел. Могу заглянуть в дом и сказать это миссис Огилви.

– Если бы ты поехал вчера вечером! – проревел Вулф.

– Ага. Возможно. Ее убили, наверное, как раз когда я начал разыскивать Лона Коэна. Если мне уходить, то уходить нужно быстро.

– Зачем уходить? Откуда, черт побери, я возьму новые указания?!

– Я подумал, вдруг вы захотите обсудить положение.

– Пф! Обсуждение ничего не даст.

– Тогда я остаюсь.

– Да.

Он дал отбой. Я положил трубку на рычаг, поразмышлял с полминуты, вышел наружу, закрыл дверь, протер ручку носовым платком, пошел назад по дорожке к дому и затем к парадному входу и нажал на звонок. Дверь снова открыла преданная мать.

– Прошу прощения, что снова беспокою вас, – начал я, – но я решил, что стоит сказать вам. Кажется, мисс Огилви там нет. Я стучался несколько раз, и громко, но ответа так и не получил.

Это ее не встревожило.

– Она должна быть там. На завтрак она не приходила.

– Я громко стучал.

– Значит, куда-нибудь уехала. За монастырем идет дорога, и она ставит свою машину там.

– Уехала, не позавтракав?

– Вполне могла. Вообще-то, так она не делает, но могла.

Я решил рискнуть. Крайне сомнительно, что Икс смылся на ее автомобиле.

– Какой марки у нее машина?

– «Ягуар».

– Он там. Я посмотрел немного вокруг и видел его. Миссис Огилви, думаю, вам следует пойти и посмотреть. Вдруг у нее удар или еще что-нибудь.

– У нее не бывает ударов. И я никогда не хожу в монастырь. – Она поджала губы. – Но, наверное, стоит… Ладно. Идемте со мной.

Миссис Огилви вышла на улицу и закрыла за собой дверь, и я слегка пододвинулся, чтобы пропустить ее. Вышагивала она, словно сержант в юбке, – вокруг дома, мимо террасы и дальше по дорожке. Оказавшись у двери монастыря, она потянулась было к ручке, но передумала и взялась за кольцо. Постучала три раза, выжидая каждый раз после стука, затем посмотрела на меня, схватилась за ручку, открыла дверь и вошла. Я последовал за ней. Через три шага миссис Огилви увидела труп и остановилась. Я что-то сказал, прошел мимо нее к телу, присел на корточки и потрогал руку убитой. Потом расстегнул молнию халата, отогнул края и осмотрел рану.

Я поднялся. Мать так и не шелохнулась, только беззвучно открывала и закрывала рот.

– Она мертва, – объявил я. – Заколота в грудь. Мертва уже довольно долго.

– Значит, она все-таки сделала это, – произнесла миссис Огилви.

– Нет. Это сделал кто-то другой. Ножа не видно.

– Он под ней. Где-нибудь здесь.

– Нет. Если бы это сделала она сама, а потом вытащила бы нож, все еще живая, натекло бы много крови, а ее почти нет. Его вытащили, когда сердце уже остановилось.

– Вам многое об этом известно.

– Только то, что сказал. Вы сами позвоните в полицию или позвонить мне?

– Она сделала это.

– Нет. Не она.

– Кто вы?

– Меня зовут Арчи Гудвин. Я частный детектив. У меня имеется некоторый опыт с насильственной смертью.

– Вы хотите сказать, ее убили?

– Да.

– Вы уверены?

– Да.