Сочиняйте сами

– Я в курсе, что он отвечал, но я ему не верю. И думаю, вы опять напортачили. Думаю, вы отобрали определенных людей из тех, кто знал, что вы собираетесь взяться за Джейкобса, – не знаю уж, по каким критериям вы их отбирали, но это ваше дело, – так вот, отобрали некоторых и сообщили им, что теперь возьметесь за Джейн Огилви. Потом послали человека или нескольких, скорее всего Пензера или Даркина, прикрыть ее, а они прошляпили. Может, не знали о дороге позади участка. Или даже о самом домике, который она называла монастырем. Заточите в монастырь мою задницу. Я хочу знать, кому вы рассказали и почему. Если не расскажете, мы выясним это по-плохому. Когда же разберемся с этим и выясним, кто из них убил ее, а мы считаем, что он убил ее, так как знал, что вы собираетесь ею заняться, и узнал он, так как вы или Гудвин рассказали ему, тогда-то вам и оттяпают руку. У меня только один вопрос: вы собираетесь отвечать мне?

– Сейчас отвечу. – Вулф шевельнул пальцем в его сторону. – Но сначала напомню, что вы должны вернуть те материалы к семи часам сегодняшнего вечера – и осталось менее восьми часов. Вы ведь не забыли об этом?

– Нет. Вы получите их.

– Хорошо. Что же касается вашего вопроса, он меня вовсе не возмущает. Я столь прискорбно промахнулся с Саймоном Джейкобсом, что ваше подозрение, будто я допустил еще бо́льший промах с Джейн Огилви, вполне обоснованно. Будь оно так, я бы в нем признался, отказался бы от дела и навсегда закрыл бы свое агентство. Но я не совершал промаха. О нашем намерении взяться за Джейн Огилви знали только мистер Гудвин и я.

– Значит, не скажете.

– Нечего говорить. Мистер Гудвин…

– Идите к черту! – Он развернулся и двинулся прочь.

Я вышел в прихожую, желая убедиться, что, после того как дверь захлопнулась, Кремер находится снаружи. Стоило мне вернуться в кабинет, как снова зазвонил телефон. Это оказался Мортимер Ошин, желавший знать, не уведомил ли Филип Харви Вулфа, что его договор с комитетом расторгнут. Я ответил, что не уведомил. Очевидно, это должно будет обсуждаться советом НАПД в понедельник. Ошин отозвался, что, если и когда договор расторгнут, он наймет Вулфа лично, и я ответил, что рад это слышать.

Вулф, не удосужившись прокомментировать выходку Кремера, велел мне взяться за блокнот и продиктовал письмо парню в Чикаго, в котором отказывался от приглашения приехать и выступить с речью на ежегодном банкете Ассоциации частных детективов Среднего Запада. Потом еще одно, довольно пространное, женщине из Небраски, которая интересовалась, можно ли откормить кастрированного петуха до такой степени, чтобы из его печени удалось приготовить столько же pâté[10], сколько из печени откормленного гуся. Затем еще несколько. В принципе, я согласен с представлением Вулфа, что ни одно письмо не должно оставаться без ответа, но, конечно же, он всегда может вручить его мне и сказать: «Ответь на него» – и часто так и поступает. Мы отвечали мужчине из Атланты, что не можем взяться за поиски дочери, месяц назад уехавшей в Нью-Йорк и с тех пор не написавшей ни строчки, когда Фриц пригласил на ланч. Мы уже вышли в прихожую, как вдруг зазвонил телефон, и я вернулся ответить. Это был Фред Даркин.

– Я в Кармеле. – Как обычно, он держал микрофон слишком близко ко рту. Он хороший сыщик, но не лишен недостатков. – В двенадцать сорок две объект вышел из дому, сел в машину и уехал. До этого она ходила в брюках, но тут переоделась в платье. Мне пришлось выжидать, пока она не скроется из виду, чтобы покинуть укрытие. Потом я добрался до машины и тронулся за ней, но, конечно же, она уже исчезла. Машины Дол Боннер на посту не оказалось – значит она двинула за ней. Ни ее машины, ни Боннер в центре городка не припарковано. Мне поспрашивать вокруг, в какую сторону они направились?

– Нет. Возвращайся назад, снова спрячь машину и займи укрытие. Вдруг кто-нибудь приедет и будет ее ждать.

– Ждать придется чертовски долго.

– Ага, знаю. Первые две недели самые трудные. Займись изучением природы. Там ее вокруг навалом.

Я присоединился к Вулфу в столовой, занял свое место и переключил радио на новости. Вулф хмыкнул и взялся за салфетку.

Через час и десять минут, когда мы снова сидели в кабинете и заканчивали с почтой, нас прервал очередной телефонный звонок.

– Это Дол Боннер, – раздался приятный, но деловитый голос.

Как только я его услышал, то знаком показал Вулфу снять трубку.

– Да, мисс Боннер, – ответил я ей. – Где вы?

– В телефонной будке в аптеке. В двенадцать сорок девять машина объекта выехала с грунтовки и свернула налево на черную дорогу. Я последовала за ней. Она без остановок доехала до Таконик-парквей и далее двинулась в южном направлении. На Хоторн-серкл взяла на Сомилл-Ривер-парквей. Я дважды чуть было не потеряла ее, но всякий раз находила. Она съехала с Вестсайдского шоссе на Девятнадцатой улице. Оставила машину на парковке на Кристофер-стрит и прошла сюда, через пять кварталов. Я нашла место на обочине.

– Куда – сюда?