Сочиняйте сами

Меня приглашали за город. Меня приглашали покататься на катере в проливе Лонг-Айленд. Сегодня днем подруга звала меня на стадион «Янки-стэдиум». А я сидел здесь. Единственной причиной, по которой я встал и оделся, был телефон, разбудивший меня без двадцати восемь, когда позвонил Фред и сообщил, что едет на смену Солу. Через полчаса Сол отчитался, что по воскресеньям Элис Портер спит допоздна, и это оказалось самой захватывающей новостью, услышанной мной за довольно приличный срок. В пятницу она с Арбор-стрит поехала прямиком назад в Кармел, с Дол Боннер на хвосте, сделала покупки в супермаркете и аптеке и вернулась домой.

В кабинете я сел за свой стол и принялся продираться через гору воскресной «Таймс» – экземпляр Вулфа находился наверху в его комнате – до колонки, которую просмотрел первой. Я вытащил страницу, нахмурился над ней, выпалил «Какого черта!» и швырнул ее на пол. Либо мой настрой был серьезным, когда прошлым вечером, глядя по телевизору, как ковбой снимает сапоги и шевелит пальцами ног, я подумал про себя, что гораздо интереснее будет сидеть в тюрьме, либо же нет. Если да, то все зависело только от меня. Я совершенно ничего не потеряю, если меня поймают за мелким преступлением, да даже и за средним. Тогда я подошел к телефону, набрал номер квартиры Кеннета Реннерта, не получил ответа после тринадцати гудков и повесил трубку. Затем отпер ящик в шкафу, вытащил шесть коробок с рассортированными ключами и двадцать минут провел за отбором. Из другого ящика извлек пару резиновых перчаток. Наконец заглянул на кухню, сообщил Фрицу, что отправляюсь на прогулку и буду через час или около того, и покинул дом. Мне всего-то надо было идти двадцать минут.

В действительности я вовсе не был настроен угодить в кутузку. Просто подумал, что мог бы найти что-нибудь интересное в чудесной большой комнате Реннерта. Из прошлого опыта я знал, что Вулф подобное одобрил бы, но если бы я предупредил его об этом заранее, то ответственность легла бы и на него, ибо тогда я выступал бы в качестве его представителя, а разделять риск моей противоправной деятельности для него было бы справедливо только в том случае, если бы идея принадлежала ему, но не когда она всецело исходила от меня. Я вовсе не надеялся обнаружить доказательства, что Реннерт является Иксом, но существовала вероятность откопать нечто, указывающее на то, что на претензию к Мортимеру Ошину его подбил Икс или же не подбил. Даже это хоть как-то способствовало бы делу, а мне могло повезти и больше.

Трижды нажав на кнопку Реннерта в подъезде, каждый раз выжидая после звонка и так и не получив ответа, я принялся за дверь. Моя квалификация по замкам примерно такая же, как и по отпечаткам пальцев: на суде экспертом я выступить не мог бы, но кое-какими знаниями в сей области все же обладаю. Естественно, в свой предыдущий визит я заметил, что замки на входной двери и в квартиру были фирмы «Хансенс». Где бы и когда бы вы ни оказывались, всегда следует обращать внимание на тип замка на случай необходимости в будущем проникнуть без посторонней помощи.

Замки «Хансенс» – вещь добротная, но у меня имелась хорошая подборка ключей. Особо я не нервничал: если кто-нибудь вдруг появился бы, то я просто якобы взял не тот ключ. Через три минуты или даже меньше замок сдался, и я очутился внутри. Лифта не было, и я вызвал его, вошел и нажал на кнопку «4». Дверь в квартиру отняла времени несколько больше, потому как я излишне настойчиво пытался открыть ее тем же ключом, но в итоге своего добился. Приоткрыв дверь на шесть дюймов, я какое-то время стоял и внимательно прислушивался: в этот воскресный утренний час Реннерт мог попросту игнорировать звонки по телефону и в дверь. Так и не услышав ничего, кроме доносившегося шума улицы, я распахнул дверь и вошел в чудесную большую комнату.

Он лежал на чудесном большом диване, на спине. Достаточно было одного взгляда мельком, даже с расстояния, чтобы убедиться, что он отнюдь не спит. Лицо его распухло до такой степени, что навряд ли кому-нибудь пришло бы в голову назвать его красавцем, а из груди торчала ручка ножа. Сама же грудь оказалась обнаженной, поскольку халат был распахнут до пояса. Я подошел поближе. Живот у трупа приобрел какой-то зеленый оттенок. Я нажал пальцем в паре мест под ребрами – кожа ощущалась тугой и словно резиновой. Потом натянул резиновые перчатки, снял с него тапку и потрогал пальцы ног – дряблые. Наконец я наклонился на дюйм над его открытым ртом и вдохнул. Хватило одного раза. Он был мертв по меньшей мере два дня, а то и три-четыре.