Читаем Союз культуры, науки, религии полностью

Вероятно, менее 2% общей массы океана заняты сгущениями жизни, вся остальная его масса содержит жизнь рассеянную. Из всех металлов в живом веществе господствующим является кальций. В валовом составе живого вещества он превышает 1% по весу, а в очень многих организмах, главным образом морских, его количество превышает 10% и даже 20%. Кальций жизненными процессами уже в организмах переводится в карбонаты, сложные фосфаты, значительно реже – в кальциевые оксалата. Главным образом донные и прибрежные сгущения жизни в океане являются механизмом, который создает кальциевые покровы планеты, отсутствующие в ювениальных силикатных массах ее коры и глубоких фреатических областях. Ежегодно в океане откладывается больше 6х1014 г кальция в виде карбонатов. Не меньше 1018 – 1019 г кальция находится в непрерывном круговороте в живом веществе; это значительная часть кальция биосферы, а всего кальция в земной коре около 7х1023 г. Кальций концентрируется организмами бентоса, обладающими значительной скоростью передачи жизни: моллюсками, морскими звездами, водорослями, кораллами и др., и собирается протистами морской грязи, планктоном, бактериями. Путем выделения соединений кальция, солнечная энергия жизнедеятельности организмов определяет химию земной коры, не меньше, чем разложение углекислоты и воды и создания этим путем органических соединений и свободного кислорода. Кальций приносится в океан и реками с суши, где главная его часть тоже прошла (в другой форме) через наземную жизнь. Помимо кальция, эти области скоплений жизни аналогичным образом влияют на историю распространения в земной коре элементов кремния, алюминия, железа, марганца, магния, фосфора. В результате биохимических реакций в истории железа и марганца образовались большие скопления этих элементов третичных железных руд Керчи, мезозойских – Эльзас-Лотарингии. Это доказано в 1926-1927 гг. работами русских ученых (Б.В. Перфильева, В.С. Буткевича, Б.Л. Исаченко). На всем протяжении геологической истории, начиная с архейской эры, наблюдается повторение образования, например, величайших древнейших скоплений железа в железных рудах Миннесоты. Тот же характер имеют многочисленные руды марганца и его большие скопления в Закавказье у Кутаиси. Во все геологические периоды существовало то же самое распределение жизни в гидросфере и сказывалось то же самое неизменное ее проявление в химии планеты. Те же самые живые пленки, планктонная и донная, и те же морских сгущения жизни (по крайней мере прибрежное) существовали во все геологические периоды, являлись частью одного и того же непрерывно существовавшего все эти сотни миллионов лет биохимического аппарата. Все время происходившие перемещения суши и моря вызывали смещения на поверхности планеты одних и тех же химически активных областей, образованных живым веществом, – живых пленок и сгущений гидросферы. При изучении древних геологических отложений не виды указания на изменение такого строения гидросферы или его химических проявлений.

Живое вещество суши.

Иную картину, чем гидросфера, представляет суша; здесь имеется 1 живая пленка, которую представляет почва и населяющая ее фауна и флора. Но на земной поверхности выделяются еще водные сгущения живого вещества – водные вместилища, которые с биохимической и биологической точек зрения резко отличны от суши.

Жизнь покрывает сушу почти сплошной пленкой; ее проявления находят на сплошных ледниках, снегах, в пустынях, на высотах гор. Можно говорить только о временной безжизненности, о разрежении жизни (где пустыни, ледники, снежные горы и поля составят около 10% с поверхности суши). Мощность жизненной пленки суши незначительна: для сплошных лесных пространств она не поднимается выше нескольких десятков метров на земной поверхностью; в полях и степях – на несколько метров. Леса в экваториальных областях, где деревья достигают наибольшей высоты образуют пленку жизни мощностью 40-50 м. Самые высокие деревья в 100 м и больше, теряются в общей массе и не принимаются во внимание отдельно от общего ее уровня. На суше преобладают по количеству захваченного жизнью вещества – зеленые растения (травы, деревья, кусты), в животном населении – насекомые, клещи, пауки, а гетеротрофные организмы (питающиеся органическими веществами, созданными другими) – звери, человек играют подчиненную роль. Аэробная жизнь прекращается на глубине 1-5 м, анаэробная идет в общем на несколько десятков метров. В почву вносят химические удобрения, которые усваиваются растениями, но черви, жучки, бактерии не могут их усваивать, им нужен навоз, перегной и т.п.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Религии мира: опыт запредельного
Религии мира: опыт запредельного

Настоящая книга впервые была опубликована в 1997 году и сразу стала научным бестселлером: это была первая в отечественной, а в значительной степени и в мировой науке попытка представить религию в качестве целостного психологического феномена.Выдающийся ученый-религиовед Е. А. Торчинов (1956–2003) обосновал и развил принципиально новый психологический подход к истолкованию феномена религии, исходя из понятия глубинного религиозного опыта как особой психологической реальности и активно используя при этом разработки представителей трансперсональной психологии (С. Гроф и его школа).В книге исследуются тексты, фиксирующие или описывающие так называемые мистические практики и измененные состояния сознания. Во введении рассматривается структура религиозного опыта и его типы, вопрос о взаимодействии религии с другими формами духовной культуры (мифология, философия, наука). Первые три части посвящены рассмотрению конкретно-исторических форм религиозной практики изменения сознания (психотехники) с целью приобретения глубинного (трансперсонального) опыта. Рассматриваются формы шаманской психотехники, мистериальные культуры древнего Средиземноморья, сложнейшие формы психотехники, разработанные в религиях Востока: даосизме, индуизме, буддизме. Особая глава посвящена «библейским религиям откровений»: иудаизму, христианству и исламу. Особый интерес представляет собой глава «Каббала и Восток», в которой проводятся параллели между иудейским мистицизмом (каббала) и религиозно-философскими учениями индо-буддийской и дальневосточной традиций.

Евгений Алексеевич Торчинов

Религиоведение / Образование и наука
Россия и ислам. Том 2
Россия и ислам. Том 2

Работа одного из крупнейших российских исламоведов профессора М. А. Батунского (1933–1997) является до сих пор единственным широкомасштабным исследованием отношения России к исламу и к мусульманским царствам с X по начало XX века, публикация которого в советских условиях была исключена.Книга написана в историко-культурной перспективе и состоит из трех частей: «Русская средневековая культура и ислам», «Русская культура XVIII и XIX веков и исламский мир», «Формирование и динамика профессионального светского исламоведения в Российской империи».Используя политологический, философский, религиоведческий, психологический и исторический методы, М. Батунский анализирует множество различных источников; его подход вполне может служить благодатной почвой для дальнейших исследований многонациональной России, а также дать импульс всеобщим дебатам о «конфликте цивилизаций» и столкновении (противоборстве) христианского мира и ислама.

Марк Абрамович Батунский

История / Религиоведение / Образование и наука