Соколиная книга

* * *

Прошу, не требуй,

чтобы я твердил:
«Навек! Не разлюблю!».
Незначащие фразы
уже я говорил и был наказан
тем, что любовь свою не сохранил.

Я не хочу загадывать – люблю!

И трезво знаю цену чувству этому.
Люблю тебя сейчас
и вот поэтому
не обещаю,
что не разлюблю.

1983

* * *

А ведь совсем необязательно

знать имя женщины любимой…
С влюбленных губ срывая зарево
той тайны, что неодолимо

рождает музыку,

подспудно
наружу рвясь души полетом.
И вот срывается посуда.
И вдребезги —
с хрустальной нотой!

С любимою, забившись в небо,

за первый поцелуй состариться.
Свою судьбу
рвануть за стебель,
чтоб в искушеньях не раскаяться,

чтобы желаньем моментальным

все объяснять,
не разломить зубами тайны
и музыки не расплескать,

чтоб, имя на губах почуя,

взахлеб над счастьем
замолчать…
Его – как женщину чужую —
случайной встречею назвать.

1986

Последняя любовь

С тобой ко мне приходит осень

в косых разводах журавлей.
И мы летим в густую просинь
сырых разлапистых ветвей.

И то не листья,

облетая, —
а годы хлещут по щекам…
Свою любовь оберегая,
влюбленными не выжить нам

там, где к бессмертию в нагрузку

природой заготовлен впрок —
с тоской рябиновой вприкуску
сирени горестный глоток.

1986

Расплата

А бабы какие любили его,

как взоры прохожих рыдали!
Как он дорожил…
Как терял их легко.
А как грациозно его покидали…

Потом забывали

и падали в ночь.
И только во сне навещали,
за ручку любовь приводя,
словно дочь,
в пропахшей духами печали.

Он чад целовал и, не зная в лицо,

на памяти не экономил.
На сердце надел золотое кольцо.
Во сне их всех перезнакомил.

И так с этим свыкся,

что перезабыл
и запах волос, и вкус флирта.
И вдруг в темнотище проснулся
и взвыл:
– Кого же из них
я любил-то?..

1986

* * *

Человек уходил из себя,

словно слезы
этих женщин,
растерянно глядя вокруг.
В переулке, споткнувшись о запах мимозы,
выронил сердце из рук.

И оно разбежалось стучаться и плакать

в наступившую память.
Забыв о толпе,
он случайную женщину,
взявши за локоть,
посадил вместо сердца, оторопев…

И, припомнив их всех, с кем расстался так

странно,
потянулся губами в пропавшую юность.
Женщин всех называл с грустной нежностью —
Анной…
Удивился и вздрогнул,
когда сердце вернулось.

И совсем не почувствовал боли вчерашней.

Подгоняемые сквозняком,
в переулке звенели шаги уходящие…

Он любил этих женщин потом.

1986

* * *

По городу темному,

всуе
запутавшемуся в веках,
бродят холодные поцелуи
на сетчатых
длинных ногах.

Идут в одиночестве шатком

и ночи,
под просвист теней,
себя раздают без остатка
и растворяются в ней.

А утром их нет.

И машины
вдыхают озябший бензин.
На улицах только мужчины.
И губы горят у мужчин.

1986